Прошел день, второй, третий. Засранец подопечный жил, как на курорте: жрал, спал, занимался своими делами. А потому что все умел, и учить его было, собственно, нечему. Также нечем было заняться и Ричарду.
Естественно, первым делом бывший полицейский разузнал, где здесь находится бар, да стриптиз, как и положено порядочному мужчине. Вторым делом был тренажерный зал. Конечно, лакать из широких кружек пивко, да лапать обнаженных девок за все выпирающие места было более чем забавно, но от этого могли начать выпирать и твои части тела. Например, живот. Не то что бы Грант сильно беспокоился о своей внешности, но армейская выправка не позволяла ему запустить себя.
К тому же спорт – это почти как секс. Даже оргазм можно получить, если перетрудишься. Встаешь такой с утра с кровати на ноги. Да-да, на те самые ноги, которыми бегал вчера километраж. И вот он – оргазм! Даже рухнуть можно на пол мордой вниз с непривычки-то.
Поэтому каждый божий (и чертов тоже) вечер теперь Ричард посвящал усердным тренировкам, найдя подходящий зал в торговом центре. Единственном на всю Зону. Не смотря на это, народу там было совсем не как в Нью-Йоркском метро. Видимо, среди остальных надзирателей культура тела была не в почете. А что – очень удобно – запихнул чужое мнение в дыру, что пониже спины, и ходи пузатый и счастливый. Жаль, мужчина так не умел.
Так вот… Среди посетителей тренажерного зала Ричард подмечал и постоянных посетителей, таких как он. В то время, что он выбрал для себя, был, например, забавный длинноволосый парнишка. На вид, лет под тридцать, если глазомер не изменял бывшему служителю закона. За телом своим следил исправно, особо зубы не скалил, да и в принципе ни с кем толком не общался. Это и стало основными причинами, почему шатен решил заговорить с ним. Почувствовал какую-то родственную душу.
- Здорова, - кратко пробасил Ричард, когда очередным вечером знакомое тело легло рядом на жим, - Ричард, - сказал он и протянул руку, пока длинноволосый не успел удобно разлечься. Чебурашка ищет новых друзей, картина маслом. А куда деваться, если старые собутыльники остались за стенами? Одному киснуть в баре – хуже не придумаешь. Сидишь с тумблером виски, как страдающий от безответной любви, ей-богу. Грант улегся рядом, но тренировку не начал, склонил голову в сторону парня, - Давно здесь? Каждый раз тебя тут вижу.
Ричард был довольно общительным, компанейским парнем. Правда, компания была такой же специфичной, как и сам шатен в своем хамоватом общении. Сейчас слова шли довольно тяжело. Одно дело, когда ты вливаешься в огромную и, как часто это бывает, бухую в драбадан компанию, напиваешься сам и все – ты звезда. Другое, когда надо знакомиться один на один. Причем даже не с бабой. С теми все понятно – комплимент сделал про глаза красивые, старательно проговаривая слово «глаза», хотя на язык тянется слово «сиськи», улыбнулся, как Голливудский придурок, и все чики-пуки. А тут дело-то государственной важности! Девки народ шальной, ночь с ней проведешь, домой отправишь. А тут собутыльник! Это ж на долгие года! Постоянный партнер, как не крути.

Отредактировано Ричард Грант (2013-10-04 01:13:13)

Новый знакомый оказался немногословен. Сначала Ричарду это не больно-то понравилось, а потом он задумался. Да, это редко, но случалось с этим надзирателем. Так вот, он подумал: а как бы он сам поступил в такой ситуации? Да также бы и ответил, кратко и по делу. Просили имя – вот те имя, получите, распишитесь. Срок пребывания – недавно. Чего еще надо?
Отношение кардинально переменилось. Теперь Ником заинтересовались больше, ведь в кое-какой голове возникла мысль: «Он такой же, как и я!». На схожести характеров и основывается дружба. Правда, возникала одна загвоздка. Ответил, конечно, хорошо, в стиле Грантов, только вот даже зацепки не дал к тому, как продолжить диалог. Нет, ну можно было тупо протянуть «аааа, понятно», и продолжить жать штангу, но что-то, явно именуемое людьми как внутреннее чутье, подсказывало, что это было бы чересчур тупо. Кажется, он эволюционировал и это был голос зачатков высокого интеллекта, давно пропитого бывшим полицейским.
Ричард усмехнулся таким своим мыслям. Этот маленький чертик с левого плеча порой нарывался и оскорблял хамоватым поведением не только окружающих шатена, но и его самого.
Мужчина лег удобнее, покрепче перехватил штангу с достаточным грузом для того, чтобы качать его сильные плечи, и некоторое время просто молчал. Говорить в таком положении было попросту неудобно. Когда все жилы напрягались, даже на лице. Вот через некоторое время, кое-как закинув железяку в пазы, устав достаточно на сегодня, Ричард уселся, промокнув лицо полотенцем.
- Может по пивку? – вот это, он считал, замечательная фраза. Отличная для знакомства. Что может лучше сближать мужчин, нежели алкоголь? Бар – это чудное место, где открывается вся подноготная. Конечно, если достаточно выпьешь. Вот это, последнее, Ричард умел. Порою он пил, пока деньги в кошельке не кончатся. При этом всегда доходил до дома на своих «одиннадцатых». Шатался, вихлял, цеплялся за стены, но не падал (если, конечно, в морду не дали). А дали – тоже не беда. Поднимется и засветит в ответную. В общем, о баре Ричард знал все, и умел получать любого рода удовольствие, предполагаемые толпой пьяный мужиков.
- Я проставляюсь. За первую неделю в этом гадюжнике, - он усмехнулся довольно открыто. Конечно, Ричард был хамоватым и грубым, часто говорил чересчур резкие вещи, но многие его за то и любили. Например, за честность. А если очень сильно присмотреться, прикупив какой-нибудь микроскоп для разглядывания души, то можно было заметить, что он еще и открытый, и дружелюбный, только похерил это под слоем другого дерьма характера, свойственного всем Грантам. И сам, между прочим, не заметил этого.

Можно, так можно… Отвечать на эту краткую фразу Ричард не стал. Авось после шести пинт темного пива язык-то и развяжется. А пока он лезть в душу не собирался. Грант вообще это дело не любил – по чужим душам лазить, а то вступишь во что-то неприятное, гадкое и липкое, вовек не отмоешься.
Выслушать он человека мог, особенно, когда сам был изрядно понабравшись. И даже посоветовать что-то полезное. Например: «Забей хер и иди дальше». Очень нужный и важный совет, особенно если дан вовремя, и человек его послушался. А вот самостоятельно докапывать собеседника по поводу того, что случилось, как тебе помочь было вовсе не в стиле Гранта. Захочет – расскажет, не захочет – не собачье дело. В этой ситуации также.
Имя назвал, желание выказал, большего и не надо. Может у человека горе какое, трудности в жизни, и он хочет просто надраться, как козел. В этом Ричард, как никто другой, мог составить компанию. Напоит, выслушает, мерно покачивая в такт словам головой, и даже до дома донесет, если силы останутся. А на благородное дело они всегда оставались. И не важно, что бывший полицейский мог упасть рядом на кровать со «спасенным» от ночи в баре собутыльником и там же заснуть.
Ричард кивнул, повел головой, чтобы шея так приятно хрустнула, встряхнул руки, да пошел в душ, закинув полотенце на плечо. По ходу огляделся, убеждаясь, что местные надзиратели – это как его подчиненные в участке, откуда он сбежал. Сидят на жопе и трескают пончики. В спортзал ходят два с половиной человека, из которых Грант, кажется, был за двоих.
В душевой и подавно не было никого, хотя по обыкновению она была одной на всех мужчин посетителей. Впрочем, будь она даже битком набита, стеснения Ричард не испытывал. Скрывать ему было нечего, как, собственно, и красоваться. А вот в женскую раздевалку он бы с удовольствием наведался в таком виде. Только фигового листа не хватало для полноты образа Адама.
Смыв с себя пот и легкую усталость после тренировки, чувствуя приятный и привычный гул мышц рук и торса, бывший полицейский вытерся и нацепил привычную одежду. Джинсы, берцы, да черную футболку. Со вторыми немного помучался, чтобы зашнуровать, привычно же матюгаясь под нос. А потом нашел Ника, мотнув головой в сторону выхода, мол, пойдем? Или у тебя еще какие-то дела тут есть?

Ситуация была презабавнейшей. Ричард всячески старался изгольнуться, чтобы познакомиться с новым человеком, а тот тупо молчал. Это уже начало не то что бы напрягать бывшего полицейского… раздражать тоже было не совсем то слово… о! Это заставляло его задуматься. Что, черт возьми, такого случилось в жизни этого брюнета, чтобы он утерял всю радость и прелесть жизни?
Конечно, Ричард не считал себя золотцем божественным, которому все должны были быть рады, как потенции в восемьдесят лет. Но он был общительным, компанейским, открытым. В общем, таким, каких любит кобла пьяных и развеселых мужиков вкупе с надлежащего поведения девками.
Да, твою мать, Грант, даже когда работал с коллегами более низкого пошива, не молчал, хотя и должен был олицетворять нерушимое мрачное лицо закона в должности начальника отдела! Шуточки, смешочки, порою слишком хабальные выражения – все сыпалось изо рта Ричарда, как будто так и должно было быть. Ему было к лицу, если эту морду можно было назвать лицом.
- Похоронная процессия, мать ее, - пробормотал под нос Ричард, выходя на улицу со своим «молчаливым Бобом» и тут же закуривая. Хоть бы поинтересовался о чем-то ради приличия. Шатен был уже не против даже переспрашивания его имени. Было реально не по себе.
«Ладно», - решил про себя Грант, - «Алкоголь сделает все за меня, если мое общество, мой дорогой, ты считаешь недостойным, дабы открыть свой чудный ротик». Злоехидство так и перло изо всех щелей, но бывший полицейский сдерживался. Все же как-то неприлично было хамить и грубить первому встречному. Так никакой дружбы точно не получится. Это ему мама говорила. В глубоком детстве.
Выбросив окурок у входа в бар (там ведь еще не было пика состояния «хоть топор вешай»), Грант завалился внутрь, шмыгнув носом и осматривая всех посетителей. Их было не много, час был довольно ранним для сего заведения. Но это должно было исправиться уже в следующем часу. «Что там было про Магомеда и гору? Если этот странный чувак не разговорится, изрядно набравшись, естественно, с горя, я найду свое утешение в компании местных охранников, которые через пару часов пойдут сюда закрывать, хе-хе, смену», - успокаивал себя мыслями мужчина.
- Что пить будешь? – поинтересовался у Ника шатен. Ведь фраза «по пивку» не означала, что можно пить только пиво. По крайней мере, в понимание Гранта это был в первую очередь хороший американский патриотический виски. Его-то Ричард и заказал у бармена, здороваясь за руку с уже привычной мордой за стойкой.

Услышав желание собеседника, пока еще дерьмово проявившего себя, как собеседник, если уж по-честному, Ричард кивнул, подзывая бармена и заказывая две порции рома. Это была какая-то дурацкая социальная привычка. Пить то же самое, что и твой компаньон, не выбиваясь из стада. Простите, из компании. Исключением могли быть только какие-то противопоказания, ну или ярые предпочтения. Бывшему полицейскому было ровным счетом чхать, что пить. Главное, чтобы горело (что не горит, подожжем и выпьем), такому правилу он следовал всю жизнь.
Мужчина закурил вторую, чувствуя себя не слишком уютно. Все же были люди, с которыми с первых пары слов начинаешь плыть, как рыбка по течению, а были такие как Ник. Вот сидит он, молчит, и че ты ему сделаешь? Не в лицо же орать – какого ляда ты пошел со мной? Романтически помолчать в сторонке? Ну, тогда можем на диванчик уединиться, попонимать друг друга с первого взгляда. Тьфу ты… Что же, оставалось потерпеть полчасика, пока ром не начнет греть сердце и душу. Тогда Ричарду станет все равно, он будет весел и бодр как никогда.
- Неделю, - согласно кивнул шатен, стряхивая пепел в стеклянную тару, подтягивая к себе принесенный стакан рома, оплачивая картой сию покупку за двоих. Обещание дал, обещание исполнил.
- Дерьмовое местечко, надо сказать. Хотя платят недурно за непыльную работенку, можно и потерпеть, а? – усмехнулся он, отпивая глоток крепкого напитка, даже не закусывая его. Закусывать – только градус терять. После пары-тройки таких «стопок» можно было и зажевать… лимончиком.
- Семь дней здесь проторчал. В тренажерке, да в баре. Выдали какого-то разукрашенного выродка, - Ричард покачал головой, крепко затягиваясь, даже и не думая, что подобный «выродок» сидит рядом и сверлит его внимательным взглядом, - Тот уже тут половину своей жизни проторчал. Ничем от человека не отличается, если не считать его повернутость на всю голову на каких-то панковских образах, знаешь, как в девяностые, - он снова усмехнулся, - И че мне с ним делать? Пасти, как овцу горную, что ли каждый день? Бред какой-то…
Последние фразы бывший полицейский пробормотал уже в стакан, делая еще один широкий глоток, чуть поморщившись. Он в основном смотрел на окружающих, на работу бармена, иногда скашивая глаза на Ника. В обыденной жизни шатен старался искоренить полицейскую привычку смотреть людям точно в глаза, зная, как тех это напрягает. Они ведь не на допросах. Да и Ричард не следователь.
Особенно разглагольствоваться он не стал. Пусть уж собеседник постепенно включается, превращая монолог в диалог. Поговорить сам с собой Ричард сможет и потом, когда опустошит бутылочку полностью.

Когда Ник открыл рот и начал говорить, Ричард был неслыханно удивлен. Правда, стойко не показал своего великого благоговения. О задница господня, он умеет говорить! Главное, теперь не сбить это состояние собеседника. Это как на охоте – не спугнуть зверька. Надо действовать аккуратно и четко. Например, не мешать Нику надираться и лишь поддерживать его разговор ни о чем.
- А тебе разве сказали? – усмехнулся шатен, отпивая ром и глядя теперь на оживившегося (или ожившего?) собеседника, - В приглашении было написано «Работа с иноземными существами» или как-то так, ну и предупреждение о повышенном риске для жизни. Это бы могли и не писать. С указанной суммой зарплаты сразу понимаешь, что целым и невредимым не уйдешь, - мужчина хохотнул.
Его вообще это не волновало. Его бывшая работа, с которой его дернули сюда, не отличалась спокойствием. Конечно, можно было воспользоваться служебным положением и крепко засесть на задницу, прирасти корешками к стулу и копошиться в бумажках, но Ричард боялся, что через месяц такой жизни он бы воспользовался уже служебным пистолетом. Или себе в висок, или пошел бы убивать всех направо и налево, чтобы повысить преступность в городе.
- Уже здесь на пропускном пункте мне рассказали, что от меня требуется. Я в няньки не нанимался, конечно, но и шуровать обратно уже не хотелось. Хрен с ним, поработаю… - продолжил степенный неторопливый рассказ бывший полицейский, опустошив стакан и попросив бармена повторить. Он взял, наконец, лимончик и, чуть поморщившись, зажевал его. После этой непродолжительной паузы Грант продолжил.
- Да он уже человек. Разве эти дикие и необузданные звери будут красить волосы, украшать себя всякими проколами и прочей дребеденью? – все же неделя пребывания слишком мала для анализа. Ричард еще не сталкивался с ашенами, которые действительно «украшали» себя так, чтобы сливаться с людьми или просто ради интереса. Он считал их детьми природы, эдакими Маугли без питонов и пантер, которым дай волю – голыми бегать будут.
- А у тебя кто? Говорят, что если воспитываешь парочку, получаешь в дважды больше. Ха, я бы взял пяток таких же идиотов, - усмехнулся шатен, подтягивая к себе новый стакан с алкоголем, оставляя кредитную карту прямо на стойке. Чего за ней постоянно лезть? Дурацкая система… Нет бы копил все его заказы, а потом рассчитал за все, нет же, за каждый глоток надо отчитываться.

Ричард подтянул к себе вторую пепельницу и закурил снова. Дурацкая реакция. Когда пьешь, всегда курить хочется больше. Будто алкоголь мешает проникать никотину в кровь, и кажется, что никогда не накуришься. Да еще и когда твой собеседник закуривает, потребность как будто возрастает. Крепко затянувшись, по привычке нахмурив лоб, бывший полицейский выдохнул струйку сизого дыма, автоматически стряхивая пепел, которого толком еще не накопилось. Тоже дурацкая реакция. Как будто успокаиваешься, дергая эту несчастную сигарету пальцами.
- Как-то еще не довелось изучить их особенности досконально. В той бумажонке, которую выдали на входе, информации с гулькин хрен. Ей только подтереться и можно, - пробормотал Ричард, не выпуская фильтра из губ, кратко осматривая редкий народ на танцполе. В парочке девиц он опознал местных медсестер, и сделал отметку в голове познакомиться с ними поближе. Желательно, совсем близко. Так, что даже одежда будет лишней, хех.
Тем не менее, навыки не пропьешь и на баб не променяешь. Цепкий взгляд бывшего полицейского заприметил уже который раз, что Ник дергает свои рукава, натягивая их на запястья, как замерзающий зимой. Это было странно, учитывая то, что в помещении было достаточно тепло, даже кондиционеры работали, чтобы не задыхаться. Ричард стал следить за руками собеседника. Естественно, ненавязчиво. Как-то откровенно пырить на руки, не отводя немигающего взгляда, было бы куда более подозрительно, чем рефлекторные подергивания рукавов.
Мозг, немного подпорченный алкоголем, медленно шевелил шестеренками. Он анализировал, какие именно слова вызывали у Ника такую интересную реакцию. И спустя пару глотков решение пришло – парень говорил об ашенах и тут же начинал нервничать. Ох, не зря Ричард работал в полиции, а не просто пончики жрал. Шатен усмехнулся, поднося к губам стакан с ромом, потом затянулся снова, затушив «бычок» о толстое стекло пепельницы.
- Баба… Была бы человеческая, голова бы болела у нее, а? – похабно осклабился Ричард, не упуская от себя мысли о том, что же все же под рукавами у паренька? Неужели те самые татуировки, о которых он только что рассказал? Мысль о том, что рядом с ним сидит настоящий ашен, полностью очеловеченный немного пугала мужчину. Не потому, что он боялся смерти от укуса, а потому, что если этот спокойный парнишка так ловко маскируется под человека, то сколько их могло ходить в Портленде? Еще тогда, когда Грант не знал, какие эксперименты проводят в Красной зоне?
- Они вообще здесь долбанутые, если заселяют в один дом мужика и бабу. Понятное дело, разная раса, но етить-колотить, вот кайф-то каждый день смотреть на ее человеческие сиськи, а потом поднимать взгляд на клыки. Так и импотентом можно стать, - усмехнулся бывший полицейский, подперев кулаком щеку после очередного глотка.

Отредактировано Ричард Грант (2013-11-21 01:42:49)

Ричард усмехнулся, пропуская краткий смешок. Все же парень был забавным. Это стоило признать. Бывший полицейский мысленно гордился, что был прав – после каждого стакана рома Ник становился все говорливее. Он научился улыбаться, пусть и не так широко, как собеседник, но все же. «Смотри че, говорить научил. Еще немного и ползать научу после бутылки то сорокоградусного», - ухмыльнулся про себя Ричард, раздавливая пальцами докуренную до букв сигарету, - «Можно сказать к детям готов! Опыт воспитания уже имею».
- Главное, не узнать самого интересного. Превращаешься ли ты после укуса ашена в ашена или нет, - хохотнул шатен, доставая из пачки следующую сигарету, хотя и минуты не прошло после предыдущей. Алкоголь такая коварная штука. Ричард знал, что завтра будет плохо. Будет кашлять с утра, как после сраных рудников Аризоны. Но ничего с собой поделать не мог, поэтому вдохнул слабый огонек зажигалки, вновь глотая горький дым табака.
Его взгляд периодически опускался на запястья собеседника, и в какой-то момент ему чертовски повезло. Ник опустил руку, и рукав съехал. Только многолетний опыт работы помог Ричарду сохранить то же равнодушное выражение лица. «Черт? Что ты за дитя Франкенштейна?», - мысленно же мужчина скривился. Зрелище не слишком неприятное после того, что Ричард в принципе видел на своей жизни. Но все же не обыденное типа наркоманских расчесов.
- Ха! Если бы еще отличать их от человеческих баб, - отозвался бывший полицейский. Внутри он анализировал увиденное, отпивая из стакана алкоголь. Навряд ли это было действительно то, чем казалось. То бишь мало кто бы стал так варварски пришивать оторванную кисть. Скорее всего просто шрамирование. Но на хуя попу баян-то? Или это то, о чем говорил Ник про ашенов? Тогда ответа только два. Либо он сам ашен, либо косит под этих тваренышей.
- Некоторые очень даже похожи на людей, - ненавязчиво сказал Ричард и решил играть ва-банк, - Например, как ты, - он это сказал так равнодушно, что не сразу зацепишься за суть фразы. Правая рука оставалась занята стаканом, а левая лежала на бедре. Ричарду не часто приходилось стрелять с левой, но если Ник действительно окажется ашеном и взбесится, придется быстро научиться. «В фильмах про вампиров часто показывают, как люди обливают их алкоголем. Конечно, на этих клыкастых такая фигня не подействует, но стакан вмажется в рожу очень даже неплохо», - усмехнулся бывший полицейский, не чувствуя никакого страха.
Он и не проявлял агрессию первым. Пил себе и пил алкоголь. В конце концов, Ник мог напасть на него уже давно, возможностей было море. Если ждал ночи, чтобы сожрать его, то Ричард показал сейчас, что в курсе о его происхождении. Если же просто был спокойным, как, например, его подопечный, то шатен ничего против не имел. Он не был ашеноненависником, как его брат. Но вот повторно пить с Ником уже бы навряд ли рискнул…

Вот именно это Ричарда и смущало. Да-да, не то, а вот это. То, что Ник отзывался об ашенах более чем пренебрежительно. Среди людей, конечно, бывали мизантропы. Но отчего-то в голове бывшего полицейского забилась стереотипная мысль о том, что среди этих диких зверей таких нет. Что они ненавидят только людей, а между друг дружкой у них мир, труд и вечный май.
Отчего же он тогда так смотреть начал странно? Не то что бы затравленно, но выжидающе. Явно подготовил что-то внутри своей головушки буйной. Ричард даже невольно дернул пальцами левой руки, пересиливая желание схватиться за пистолет. Надо, наверное, как-нибудь к психологу сходить. Понабраться стойкости и терпения. Все же уже солидный мужик, не последнюю должность занимал в участке, а тут попал на этот чертов остров, и дергаться начал. Как бы глаз только не начал подрагивать в такт от увиденного и услышанного.
Ник и выдал. Чуть натянутая фраза со скрытой угрозой. Шатен внимательно посмотрел на лицо обнаруженного ашена, пытаясь распознать в монолитном лице намек на истинные эмоции. Получалось плохо. Все же он был не детектив какой-то из БиБиСишных фильмов и не следователь.
- Да я вроде сисек у тебя не наблюдаю, чтобы сделать такие выводы, - коротко хохотнул Ричард, проявляя максимум дружелюбия. Одним широким глотком он допил свой стакан. Шестеренки в его голове уже не то, что натужно скрипели, а ревели от этой натуги. Своих обкладывает, спасибо на том, что не отборным. На заявления о том, что он ашен, отвечает с тихой агрессией. Может, все же, Ричард ошибся? Признавать это, преисполненному гордости мужчине, было сложно. Он не мог ошибиться! Это же опыт, который, как ему говорили, пропить нельзя!
- Ладно ты, не напрягайся, - усмехнулся бывший полицейский, покручивая в руке пустой стакан, - Сам же ляпнул про какие-то татуировки, сам засветил свое шрамирование. Что тут еще подумаешь, а? – спокойно сказал Ричард. Он не искал ссоры, но и не хотел оставаться в дураках. Если Ник все же был ашеном, в чем шатен был уверен на девяносто девять процентов, он и так слишком долго его за нос водил. Как сопливого пацана какого-то.
- Пить-то еще будешь? – поинтересовался Ричард. Умирать-то если, то с песнями! Пьяным и счастливым. Хотя отчего-то мужчине казалось, что ашен не собирается даже покушаться на него. Если, конечно, не извращенец какой-то, предпочитающий кровь с огромным количеством алкоголя и никотина.

Если бы кто-то сейчас додумался сказать Ричарду что-то вроде: "Эй! У тебя же есть диплом психолога, чувак! Ты должен уметь распознавать ложь за версту!" - шатен бы ему в лицо плюнул. И растер бы тряпочкой. У него был диплом психолога, а не волшебника. И да, Ричард, действительно, верил в то, что опытные психотерапевты, проработавшие много лет по специальности, могли устанавливать какие-то причинно-следственные связи куда лучше него, не работавшего в этой области ни минуты. Но в полутемном баре, где стоял вечный кумар, как бы не работала система вентиляции, при сверкающих бликах и огнях, при громкой музыке и гомоне людских голосов, да еще и на чуть-чуть пьяную голову определить по глазам, жестам и интонации врет человек или нет было просто невозможно.
Поэтому Ричард сказал себе: "Да срать!". Нужно было быть просто немного начеку. Если перед ним сидел ашен, то рано или поздно он проявит себя. А если не проявит - чего воду мутить? Мужчина не был на войне, а в Красной зоне находился только пару недель и еще не получил столько шишек, чтобы начать ненавидеть этих существ, как родной брат, например. Его только запугивали какими-то страшными сказочками. Мол, выйдешь ночью погулять, без головы и останешься... Но пока Ричард видел только вполне адекватных ашенов, которые, конечно же, были недовольны такой системой, направленной против них, но особенно не возникали.
- Да, татуировки - это моя тема, - усмехнулся в итоге Ричард. Мужчина, действительно, был полностью ими покрыт. Притом дурацкими. Потому что сделанными по-пьяни в основном. Но сейчас было видно только две из них - на запястье сверкала самая позорная, гласящая "любовь", а на фаланге одного пальца чернела какая-то арка. Их шатен, посмеиваясь под нос, и продемонстрировал. Главное - снять напряжение в общении, а дальше видно будет.
Так-то бывший полицейский рассуждал также. Дружить в полном смысле этого слова с ашеном навряд ли получится, каким бы он ни был золотым. Мысли о том, что для этого якобы человека ты - всего лишь сочный бифштекс, который нельзя только из-за строгих правил, никак не внушали доверия.
- Ну что, кому морду будем бить, когда надеремся до чертиков? - доверительно усмехнулся Ричард, как будто и не было той тяжеловатой темы. Даже руку, что держал наготове рядом с кобурой, убрал обратно на стол, крутить в руках зажигалку. Да если будет угроза жизни, он и зажигалку в глаз вогнать сможет! От страха, конечно.

Ричард усмехнулся довольно одобрительно. Конечно, про «набить морду» он сказал в шутку. На сей раз в шутку. Просто не набрался еще до нужной кондиции, чтобы реагировать на косой взор. Зато градус был достаточным, чтобы неадекватно повести себя на какую-нибудь недовольную реплику. Но пока их не последовало. Поэтому, допив стакан, Ричард расплатился за все окончательно, затушил «бычок» о пепельницу, которую бармен уже не успевал менять, и махнул рукой:
- Пошли, подышим свежим воздухом, развеемся, - предложил бывший полицейский, лениво сползая со своего места. Кстати, отличный способ дальнейшей проверки. Тихие ночные улицы. Охрана проходит с определенным промежутком времени. Ночь, время ашенов. Если его странный собеседник, действительно, ждет удачного случая, чтобы незаметно полакомиться человечинкой, то на улице это сделать гораздо проще, чем в полном надзирателей баре.
Потерев ладонью пробившуюся щетину, Ричард сплюнул на землю, едва дверь бара отворилась. Он вдохнул прохладный воздух, застыв на минутку на входе, лишь пропустив Ника следом. Но этой минутки хватило, чтобы еще один пьяный чувак решил выйти следом и был как-то раздосадован широкой спиной Ричарда, стоящего у него на пути. «Хули встал?», - вежливо спросил мужик. Бывший полицейский проявил истинную выдержку. Выдержал какое-то подобие театральной паузы. Потом медленно развернулся и не менее корректно спросил:
- Че, проблемы?
Не то что бы Ричард нарывался на них, эти проблемы, о которых спросил. Но и уходить от «разговора» не спешил. Он же не дурак подраться. Кулаки почесать, гнев свой выпустить наружу. Человек-оборотень. Днем законопослушный полицейский, ночью после пол-литра спиртного превращается в морального урода.
Зато в драке различал своих и чужих. И даже сейчас не забывал о потенциальной опасности еще и сбоку – про Ника.

Ричард стоял, нахмурившись. Как правильно подметил его спутник, библиотекарем он не был. Ой, не был. Он был самым дурным полицейским, которого только мог увидеть этот перепивший мужик. К его же счастью, Ник оказался более дипломатичным. Лезть сразу не стал, а четко предупредил о последствиях, которые несомненно бы наступили, если бы мужик не одумался. Двое против одного, явный перевес. Хотя Ричарду это не особенно понравилось. Кулаки-то чесались! Не деревья же на улице бить, вроде того: «Какого хера ты тут стоишь, клен ты мой ветвистый?».
Надзиратель проводил своего «собрата по оружию» тяжелым взглядом и кивнул на предложение Ника, выходя на улицу. Свежий ночной воздух бодрил. Но, как помнил еще не окончательно пьяный рассудок, не только его. Например, он хорошо влиял на здоровье ашенов, которым явно доктора прописали лунный свет от всех хворей. Вот они и превращались в эдаких минотавров современности. Коня на скаку остановят и сожрут, горящую избу дорушат. Оказаться на месте коня как-то не хотелось, поэтому цепкий взор то и дело устремлялся на своего спутника.
Ричард тоже подметил, что тот выглядел странно для военного. Тело вроде крепкое, жилистое – не всем же быть мясистыми, как он. Лицо… Тут судить сложно. Они с братом тоже не были топором рубленными огрызками, а вот посчастливилось отслужить, да еще и с честью. Единственное, что смущало бывшего полицейского – руки. Они не были настолько грубы, как у всех военных, постоянно возящихся с металлическим оружием, шнурующих жесткие шнурки берцев и прочее. Но кто сказал, что Ник именно военный? Кажется, в надзиратели брали и спортсменов, и даже педагогов, прошедших хоть какой-то курс самообороны.
- Отлично посидели, - пробасил Ричард, медленно и неторопливо двигаясь в сторону жилого сектора. Им явно было с Ником по пути, ведь он выдавал себя за надзирателя, а следовательно жил рядом, в каком-то из домиков, - Надо будет повторить, а? – усмехнулся он, хотя явным желанием не обладал.