Прошла практически неделя подготовок… Лэн пару раз заходил в бар до его открытия, чтобы ознакомиться с местной аппаратурой, подобрать музыку под свои песни, соответствующую месту, и прочее. Однажды он столкнулся с Ксандром, пришедшим на свою смену как-то небрежно и расхлябано. Но пообщаться толком не получалось, ведь с блондином всегда был администратор клуба – этот несговорчивый и вечно недовольный мужчина средних лет. Он был явно не рад присутствию ашена на рабочем месте, но Лэн не расстраивался. В Красной Зоне было так много людей, относящихся к нему предвзято, не пытаясь узнать ближе, что это стало привычным.
В эти выходные должен был состояться его первый выход на маленькую сцену клуба, но блондин не строил радужных иллюзий, с изрядной долей скептицизма относясь к этой затее и своему творчеству в целом. Он прекрасно понимал, что изрядную долю посетителей бара составляют отнюдь не тусовщики, а взрослые брутальные вояки, пришедшие сюда выпить и закусить, а не слушать «нытье белобрысого ашена». Причем самое обидное в подобных выражениях было слово «ашен». На остальные красочные эпитеты парню было ровным счетом плевать.
Лэн пришел в бар пораньше и с удивлением обнаружил, что администратора в клубе не наблюдалось, зато с порога его встретил красивый голубой взор бармена, полирующего бокалы и тумблера перед началом рабочей ночи. Ксандр даже приоткрыл рот, видимо, чтобы сказать, что бар еще закрыт, но передумал, узрев, кто скользнул в сумрачное помещение. Блондин искренне улыбнулся, проходя к стойке, попутно стягивая с себя короткую спортивную куртку.
- Привет, - мягко сказал Лэн и с той же улыбкой прошел в подсобное помещение, чтобы оставить там верхнюю одежду и выйти обратно в зал, проверяя, чтобы все было на месте – его диск, микрофон, а больше ничего и не нужно было.
- Где это наш местный диктатор? – усмехнулся блондин, регулируя стойку под свой рост, чтобы не пришлось излишне тянуться или, наоборот, наклоняться. Это ведь испортит голос. Он и заранее-то пришел, чтобы заранее согреться. Голосовые связки – дело тонкое во всех смыслах, чтобы голос был чистым, нужно было придерживаться тучи факторов. Пусть Лэн не учился этому профессионально, как все люди, но прекрасно уловил эти негласные правила на практике.
Настроение было прекрасным. Хотя бы потому, что рядом был он – Ксандр. Этого человека блондину было приятно видеть, даже мельком, не общаясь. Приятная наружность, добрая душа, по крайней мере, Лэну так показалось в тот вечер, когда они осмелились познакомиться поближе.

На душе Лэну стало легко и свободно от одной только мысли о том, что сегодня администратор клуба не будет смотреть на него угрюмо и недоброжелательно до, во время и после концерта. Это значительно поднимало настроение и приободряло. Хотелось стараться еще больше, заставлять свой голос, нежный от природы и способный на значительные перепады по диапазону, звучать еще красивее, насколько это было возможно. Ведь в зале точно находился один зритель, который бы оценил его пение по достоинству. От мыслей о Ксандре улыбка на лице блондина становилась все шире, а уж от слов бармена Лэн и вовсе обнажил свои удивительные зубы, посмеиваясь. Тот подобрал такой точный, хотя и не очень приличный эпитет…
Лэна вообще радовала манера общения бармена. Он говорил свободно, не придерживая язык за зубами, говорил то, что думал, порою хамовато или употребляя матерные выражения, но грубым от того не казался. И совершенно разительно отличался от местных вояк с их низменным юмором и порою противными ухмылками. Конечно, блондин так думал не про всех жителей острова, но таких, каких он хаял в мыслях, было очень много, особенно подле бара.
- Я всегда прихожу пораньше, чтобы отдышаться, согреться, чтобы голос пришел в нормальное состояние, - пояснил Лэн на вкрадчивый вопрос бармена, совершенно не замечая, как тот подкрадывался со спины, как хищная кошка. Впрочем, сравнение было отличным, ведь жилистый парень вполне мог соперничать с этими усатыми по грациозности и ловкости движений. Поэтому, когда его резко развернули к себе, притягивая за руку, Лэн тихо вскрикнул, не ожидав такого. Он уже давно растерял свои животные инстинкты (впрочем, Ксандру это было только на руку – иначе бы эта часть тела вряд ли бы осталась невредимой). Его сердечко застучало так часто и громко, а голубые глаза изумленно распахнулись, только на губах все еще играла неуверенная удивленная улыбка.
Он уже приоткрыл рот, чтобы спросить что-то немного глупое, типа: «Что ты творишь?», как будто было не понятно. У бармена так горели глаза, что прогадать его желания было сложно. Лэн неотрывно смотрел на рослого парня, будто загипнотизированный, ловил каждое его слово и утопал в этих огромных голубых глазах-озерах. «Демон-искуситель, тебе невозможно отказать ни в чем. Мне иногда кажется, что попроси ты прыгнуть со скалы, я без колебаний соглашусь. Какой прекрасный демон…», - шелестели мысли в голове, разум которой был немного подернут дымкой желания, возникшего совершенно из ничего, просто от близкого присутствия Ксандра.
- Тебе бы в поэты пойти, а не в бармены. Слова какие говоришь… - по-доброму усмехнулся Лэн, не желая обидеть своего собеседника. Но фразы и впрямь были книжные, хотя слышать их было чертовски приятно, не смотря на весь фарс и легкую неуместность. А Ксандр уже тащил его, как буксир, в сторону подсобки, и у блондина оставалось слишком мало времени на размышления, - Ох, Ксандр, сейчас? – только и смог проговорить Лэн и был заключен в маленькое помещение, дверь которого тут же закрылась, притом на ключ.
С одной стороны ситуация «накаляла». Они опять собирались заняться запретным быстрым сексом, который приносил столько ярких, бурных эмоций, что невозможно было оставаться безынициативным и молчаливым. С другой стороны не хотелось «портить» голос, который мог начать хрипеть или сипеть после частого, жаркого дыхания, протяжных стонов, громких вскриков и прочей «мелодии секса». Но как можно было отказать человеку, который прижимал его к гладкому прохладному дереву двери, ласкал руками и скользил губами по тонкому изгибу шеи?
Лэн прекрасно видел его в темноте, как сверкали легкой жадностью глаза бармена, как он красиво улыбался в предвкушении чего-то прекрасного… и блондин не мог его разочаровать. К тому же,  было бы преступным сказать, что он сам не хотел сейчас того же. Руки Лэна дернулись и поднялись, он запустил пальцы в растрепанные волосы партнера, делая прическу более сюрреалистичной, и потянулся вперед, целуя в уголок губ, опаляя парня своим участившимся дыханием.

Интимный полумрак, ритмичная приглушенная музыка, навевающая развратные мысли, и разгоряченное тело рядом. Что может быть прекраснее, когда ты молод и горяч? Когда хочется близости большей, чем обыденные объятия и рукопожатия. Правильный ответ был только один – ничего.
Ксандр все больше нравился блондину, он и сам не знал почему. Ведь прекрасно понимал, что это хорошее отношения, смешные милые фразочки, нежные порою прикосновения и вся та страсть, которую бармен изливал в сексе, достаются не только ему. Такой красивый мужчина просто не мог быть в одиночестве. А все равно нравился, не смотря ни на что. Наверное, все дело было в его очаровательной улыбке и безумно красивых чистых глазах, которым хотелось верить.
Лэн плавился в руках бармена, становясь податливой глиной, из которой можно было лепить все, чего не пожелает душа. А можно и смять этот кусок пластичного материала, отбросив в сторону… Но, кажется, такой идеи даже не возникало в голове Ксандра.

Блондин еще постоял так, уткнувшись лбом в прохладную дверь, чтобы дать себе успокоиться – восстановить дыхание, сердечный ритм, а главное, убрать эти чертовы клыки, что непроизвольно вылезали в самый пик наслаждения. Он улыбнулся, услышав шепот хриплого голоса Ксандра, полностью соглашаясь с его утверждением, и потом повернулся, медленно и лениво натягивая свои джинсы, скрывая свою приятную обнаженность. Руки не слушались, потому что делать этого совершенно не хотелось. Хотелось, напротив, раздеться полностью, оставаясь перед этим мужчиной открытым и беззащитным.
- Более чем, - отозвался непривычно низким голосом Лэн, шумно вдыхая воздух, будто до этого не дышал вовсе, а подпитывался только удовольствием, - Ты негодяй… - с легким смешком заметил парень, - Теперь я не смогу получить должного удовлетворения от своего пения, потому что ты все это удовольствие украл… - это был добродушный укор, ведь так хотелось чем-то заполнить эту ненужную тишину, пока непослушные еще пока пальцы застегивали джинсы. Но дальше случилась и вовсе неожидаемая вещь… Ксандр сделал маленький шажочек вперед и просто впился в его губы, заставляя блондина опешить и замереть.
В голове сразу пронеслась вереница вопросов: «Почему?» и «Зачем?». И пару секунд Лэн просто пропустил, немо стоя с чуть приподнятым подбородком. Пара ударов сердца… и руки парня дрогнули, поднимаясь, скользя по чуть взмокшей спине Ксандра, нежно обнимая его за жилистые плечи. Блондин сладко отвечал на поцелуй, чувствуя, как все его тело пронзают миниатюрные разряды тока, заставляя себя чувствовать лучше. Как будто все его тело стало в миг невесомым и могло летать… Жаль, как только Лэн вошел во вкус, прикрывая глаза и отвечая взаимной активностью, бармен решил прервать эту ласку, отходя как-то угловато и даже смущенно.
Блондин замер, глядя ему вслед. Чувство нерешительности внутри шептало, что он что-то сделал не так, или Ксандр просто передумал целовать «зубастого», вспомнив о том, кем он является на самом деле. Лэн чуть улыбнулся, наклоняясь, чтобы взять свою майку и пиджак, одеваясь обратно, решив не комментировать случившееся, раз Ксандру постыдно то, что он сотворил. Было и было… Блондин будет вспоминать об этом с тайным наслаждением.
- Пойдем, время открывать бар, - мягко проговорил Лэн, тихонько прикасаясь к немного напряженной спине бармена пальцами. И помолчав, улыбнулся, - Приготовишь мне сегодня тот коктейль, который ты делал мне тогда? Когда мы познакомились? Он был очень вкусным…

Ксандр едва заметно вздрогнул, когда ладонь блондина коснулась его спины, и обернулся, глядя так серьезно, что Лэн невольно потупил взгляд. Его улыбка стала натянутой, но он продолжал держать ее, поддерживая хорошую атмосферу. Бармен был похож на человека, который хочет сказать что-то важное, но не решается, и это важное было отнюдь не клятвами в любви и верности. Скорее всего, что-то из того, что Лэн частенько слышал от более добродушных работников Красной Зоны. Что-то вроде: «Нам стоит прекратить эти встречи, прости».
Это всегда было… нет, не обидно, немного печально. Не потому, что Лэн привязывался к людям или даже влюблялся, такого не было. Просто как-то не хотелось через месяц или два снова знакомиться с очередным мужчиной, снова открыто ему улыбаться, чтобы провести с ним одну ночь и расстаться снова. Лэн, хотя и не видел в этом ничего особенно зазорного, не находил в таком поведении и прелести. Тем более, проживая на столь маленькой территории, где все знают друг о друге.
Тем не менее, это было естественным поведением людей, которые узнали, что он ашен, как бы блондин тщательно это не скрывал. А вот это уже было омерзительно… Все то, от чего Лэн пытался избавиться годами, свел к минимуму все свои отголоски прошлого, продолжало мешаться в настоящем. В такие моменты, блондин искренне задумывался: «А не покинуть ли, наконец, эти стены?». Большой город страшил, пугал своими неизвестностями, но и манил… Людей там было гораздо больше, как и возможностей, только лишь найти свою собственную нишу.
- Хорошо, - кратко сказал Лэн с улыбкой, не злясь и не обижаясь на Ксандра. Он был хорошим человеком, да и имел полное право так одуматься и отдернуть себя, забывшись в своем временном порыве.
Бармен уже выходил из подсобного помещения, и Лэн, помедлив, чтобы глаза попривыкли к более яркому свету, вышел следом, приглаживая растрепанные в порывах страсти и удовольствия волосы рукой. Он спрятал взгляд за пушистой челкой, и так было чуточку спокойнее. Так никто не мог прочесть его эмоций и мыслей, иногда чересчур ярко проскальзывающих в светлых глазах.
Он присел за стойку бара, потому как заняться было нечем, и чувствовал себя как не в своей тарелке. Ксандр постоянно поднимал на него взгляд, а потом торопливо отводил, налепляя на лицо какую-то фальшивую улыбку. Лэн чувствовал себя не очень хорошо от этого. Он не понимал, что случилось. Если бармену так претило целоваться с ашеном, можно было сказать это прямо. Если он не хотел больше с ним встречаться по тем или иным причинам… да, поступи ты также – просто скажи об этом, и это будет честно с твоей стороны и куда более гуманно, чем оставлять партнера в каком-то странном неведении.
Атмосфера накалялась, и Лэн уже был готов открыть свой рот, чтобы в лоб спросить про сложившуюся ситуацию, но дверь отворилась и вошла первая компания посетителей. Парню пришлось притихнуть, сверля взглядом гладкую и даже немного зеркальную стойку бара. Из-под светлых волос Лэн видел, как «оживает» бармен, как его лицо становится куда более добродушным, а улыбка более естественной. Парень тоже улыбнулся, рассеянно и тонко, и тут же получил под нос бокал с тем самым коктейлем, который просил.
- Спасибо, - ошарашено сказал Лэн, искренне полагая, что бармен уже и забыл про него, ведь у него были куда лучшие собеседники – люди. Но Ксандр принялся болтать с ним, выдернув из своего ставшего плотным графика пару минут, как ни в чем не бывало, будто и не было какого-то напряжения между ними. Лэн, если честно, чувствовал себя последним дураком. Может быть, он сам себе надумал что-то? Но Ксандр и, правда, вел себя как-то странно до этого момента, и совершенно естественно сейчас, будто бы под стойкой у него прятался брат-близнец, и теперь он просто подменил своего родственника «буку».
- Да нет, я не волнуюсь, - открыто улыбнулся Лэн, решив отложить все свои сомнения на дальнюю полку и пользоваться моментом. Дэвид всегда учил его жить настоящим моментом, а не заглядывать в столь сумрачное и непредсказуемое будущее. Добрая грусть на миг скользнула по лицу блондина, он вздохнул и проговорил, стараясь перекричать музыку, не слишком напрягая голос, - Здесь все заняты своими делами, они танцуют под все, что угодно. Многие из них и не заметят моего присутствия, - парень пожал плечами, ничуть не переживая по этому поводу, - А те кому не понравится, могут повышать тебе выручку и пить-пить-пить, - Лэн усмехнулся и на пару минут убрал с лица белоснежные волосы, чтобы посмотреть на собеседника своим чистым взглядом. Ему было приятно, что Ксандр поддерживал его. А кому бы не было?
- Тогда я буду стараться для тебя, - просто отозвался парень, допил свой коктейль и соскользнул с высокого стула, ведь время подходило. Улыбнувшись бармену на краткое прощание, Лэн взошел на сцену, безо всякого представления, и просто начал петь. Заиграл его трек, и мелодичный высокий голос влился в эту тягучую, ритмичную мелодию, переплетаясь с нотами в прекрасном дуэте. Парень улыбался и действительно старался, ни разу его голосок не дрогнул, ни разу он не ошибся и не сбился. А под конец своего короткого выступления он подошел к ди-джею, договариваясь с ним о чем-то, и запрыгнул на маленький постамент с настолько хитрым выражением лица, что Ксандр не мог этого не заметить.
- Я хочу… - протянул в микрофон Лэн, не в силах сдержать шкодливую улыбку, - Я хочу быть кем-нибудь другим, иначе просто взорвусь… - и ничего бы не предвещало беды, как не последующие куплеты, - Ты хочешь меня…. Что же, черт возьми, приди и найди меня… Я буду ждать тебя… С пистолетом и пакетом сэндвичей, и больше не будет ничего… ничего…
Песня была двоякой. Конечно, Лэн ее пропевал для суровых военных якобы от лица Надзирателя, который не боится жаждущего его убить ашена. И солдаты качали головой в такт песне, слыша только то, что желают… Но блондин посвящал ее не им. Все эти маленькие слова: хочу, возьми, готов – произносились совершенно в другом контексте, направленном лично в уши Ксандру Колду. Как маленькая месть. И о том, что с ним не будет ничего, кроме пистолета, Лэн спел так, что «посвященному в маленькую тайну» становилось ясно, что и одежды там совершенно не будет.
- Ты хочешь меня… Что же, приходи и выломай дверь… Ты же хочешь меня! Черт возьми, приди и сломай эту дверь! Я готов… я готов…
Когда же высокий голосок стих, Лэн поблагодарил редких слушателей, и спустился вниз, с тонкой улыбкой под нос подходя к барной стойке, и как ни в чем не бывало, попросил у бармена… водички.