За окнами уже начало темнеть, и Ричард решил, что пора бы топать, так сказать, домой. В этот небольшой домик, к которому бывший полицейский быстро привык. Там было даже комфортно по сравнению с армейскими палатами. У него была собственная комната, с двуспальной мягкой кроватью. Телевизор. Свой сейф. Жаль, собственного холодильника не было, иначе бы это место можно было назвать раем. 
Ричард махнул рукой бармену, ставшему практически другом в этом месте, где кроме брата никого и знакомых не было.
- Пора мне этого мелкого долбоёба загонять в кровать, - пояснил свой ранний уход мужчина. Ему было хорошо. Работать толком не надо. Его подопечный был настолько способным, что от человека ничем не отличался. Он не пил кровь, которую ему привозили. Вел себя тихо. Так, что Ричард периодически забывал об осторожности рядом с ним. Ругал себя потом, конечно.
Один раз он даже притащил бухло домой и выпивал со своим мальчишкой, делясь всякими армейскими и служебными байками. Наверное, с ним было нелегко с одной стороны. Ведь Ричард был хамоват, грубоват, да и вообще был воякой в полном смысле этого слова. Зато он давал много поблажек, потому что ему было, честно-то говоря, похер на то, что там творит подопечный в его отсутствие.
За спиной захлопнулась тяжелая дверь бара, и полицейский вдохнул свежий воздух. Он здесь пах океаном, это было прямо как на курорте. Ричард пошарился по карманам, доставая сигаретку и зажигалку, прикуривая, и лениво спустился  порога. Убрал зажигалку в карман и глубоко затянулся. Сизый дым клубами повалил изо рта, и мужчина даже попытался изобразить «колечки», но это откровенно плохо получалось. Зато забавно и настроение повышает.
Усмехнувшись, шатен побрел по дороге, тяжело шагая по камням тропы своими громоздкими берцами. Здесь было как в деревне – тихо, только какие-то одинокие чайки летают и смешно крякают. Освещение только фонарями. Ведь высокие стены загораживали красивый закат. Ричард усмехнулся, с чего это на него накатило романтическое настроение? Секса, наверное, не хватает, не иначе. Других предположений даже не возникло.
Насторожил Ричарда какой-то шорох, как будто кто-то сидел в кустах и следил за ним. Мужчина резко обернулся, но никого не увидел. Улица была пустынная, ни души, как говорится. Он продолжил свой путь, но не успел сделать и пары шагов, как снова раздался хруст веток. Шатен замер на месте, открывая свою кобуру, положив ладонь на рукоять верного оружия. Он пытался видеть затылком, ведь нападут, вероятно, со спины. Сигарету он зажал в зубах, гнусно усмехаясь – сейчас слетит чья-то башка.
Только одного не учел бравый солдат. То, что нападение может пройти не как у людей – не с лица, не со спины и даже не сбоку. Атакующий не полз по земле. Он сидел на дереве и караулил свою жертву, вырвавшись как-то из-под опеки своего надзирателя. Мощный удар со спины, и Ричард даже не успел достать свой Вальтер. Боль пронзила позвоночник, который чудом не переломился под весом нападающего – благо тот был легковесным, как и все ашены.
- Блядь! – только и успел вскрикнуть мужчина, падая плашмя в пыль дороги. Рефлексы подсказали ему, что надо прятать шею там, где проходят жизненно важные артерии, ведь это был кровопийца. Он успел поднять руку, и тут же ощутил нестерпимую жгучую боль в своем предплечье, куда впился этот гаденыш с такой невероятной скоростью, что диву даешься. И это омерзительное чувство. Как будто заработал насос, с огромной силой вытягивающей кровь из руки Ричарда, что та даже онемела.

Отредактировано Ричард Грант (2013-07-02 22:25:01)

Адская боль оглушала и ослепляла. Человеческие инстинкты самосохранения подсказывали совершенно ненужные вещи. Они твердили о том, что нужно замереть – тогда боль станет меньше. Ашен ведь не драл его, как собака или любой другой дикий зверь. Он просто впился клыками в плоть и сосал кровь, насыщаясь. Но замирать было нельзя. Нужно было свалить с себя эту мелкую назойливую тварь, пусть это и грозило рваными мышцами дорогой Ричарду правой руки.
Он мощно взбрыкнул, рассчитывая на то, что мелкий уродец слетит с него, прокатившись по пыли дороги. А там уж все ясно. Там Ричард уже успеет дотянуться до расстегнутой кобуры. Левая его рука также прекрасно слушалась, как и правая, если дело касалось оружия. Привычного и излюбленного Вальтера.
Но не тут-то было, хера-с два, как говорится. Ашен так крепко вцепился в его тело, что напоминал клеща, что с каждой секундой только глубже вбуравливается в плоть своими мощными челюстями. Нужно было что-то делать. Что-то придумать. Это было очень, блин, трудно, особенно, когда лежишь, уткнувшись мордой в каменистую тропу, а сверху какой-то психованных подросток с невероятной просто силой вжимает тебя в эту пыль, заставляя буквально заглатывать ее.
Да, в такие моменты начинаешь четко понимать, как плохо недооценивать противника, который выглядит так премило. Все эти худосочные мальчики и девочки, с изящными косточками, которые, кажется, вот-вот сломаются от легкого дуновения. Такие бледные, как будто их совсем не кормят, и они скоро рухнут в обморок. И вот на тебе, Ричард Грант, получи за свое дурацкое умиление. Этот сучонок сидит сверху, нагло жрет тебя, а ты даже подняться не можешь, хотя весишь больше восьмидесяти килограмм. И тебя зажал подросток.
Военный мозг придумал новую тактику, и Ричард замер. Он расслабился, позволяя ашену насладиться победой. Пусть тоже расслабится, потеряет хватку, пусть думает, что справился с человеком. Через пять секунд Грант рванет, с силой перевернется на спину, подминая этого зарвавшегося урода под себя, пусть это и грозило вывихнутой рукой, которая и так уже ныла от неудобного положения и потери крови.
Но этого сделать не удалось. Мужчина сквозь шум в ушах услышал чей-то бег, явно направляющийся в их сторону, и последовал мощный удар, скорее всего пинок – рассмотреть он точнее не мог из-за своего бедственного положения. Только хер и это помогло. Тело ашена качнулось вместе с ним, вновь разорвав своими гребаными клыками какую-то мышцу. Так, что Ричард уже мысленно попрощался с работоспособностью оной на недели две точно. Чье-то хриплое дыхание, возню за своей спиной, знакомый до боли щелчок предохранителя… «Главное, не в меня», - успел подумать шатен, и раздался оглушающий выстрел, от которого в ушах зазвенело.
Если бы выстрел не был заглушен мягким телом ашена, наверное, его бы даже контузило на миг, так близко это произошло. Конечно, бывший полицейский привык к тому, что рядом доносятся выстрелы, но не прямо в затылок же! Нападающий обмяк, и таинственный спаситель оттащил его тело.
- Гребаная тварь, блядь, - только и смог выдохнуть «очаровашка» Рич, кое-как разгибая руку, которая уже была просто в неестественной позе загнута назад. Зато шея целая. И то плюс, - Да, в порядке… в полном, - усмехнулся мужчина,  пытаясь медленно принять сидячее положение и с интересом рассматривая свою разорванную руку. Да уж, это американская традиция, в ситуации любой сложности спрашивать про «порядок». Спаситель стянул с себя рубашку и прижал к кровоточащей ране, и только тогда шатен понял, что тут было не так. Это была женщина. Блядь, его спасла женщина! Конечно, он видал армейских баб, но как-то со стороны. А тут… Отважно бросилась, отвесила нехилый пендель, да еще и застрелила, как младенца на руках.
- Если поцелуешь меня, буду в еще большем порядке, - усмехнулся Ричард, который, кажется, даже при смерти будет обращать внимание на медсестер и женщин-патологоанатомов, которые его будут окружать. Он поморщился и стянул ремень с джинсов левой рукой, с помощью верных крепких зубов продел конец в железную скобу и засунул руку в получившуюся петлю, - Будь другом еще раз, затяни как следует, пока я не кончился, - усмехнулся мужчина, не теряя расположения духа. Куда уж тут! Женщина! И спасла его! Никакого стыда Ричард не чувствовал, только какое-то восхищение этой железной леди.

Ричард, кряхтя, поднялся с земли, не пренебрегая помощью подбежавшей вовремя девушки. Она его, по-честному-то, восхищала и вдохновляла. Как-то не было среди его сослуживцев таких знойных дамочек, все женщины, что работали в полиции и при тюрьмах обычно ограничивались должностями секретарш, да так называемых офицеров, в реальности выполняющих роль «подай-принеси-отвали-не мешай». А тут самая настоящая военная баба, никаких туфелек и этой противной губной помады, которой Ричард уже наелся вдосталь за свою жизнь, только берцы, только хардкор. Нет, конечно «девочки-припевочки» были по своему хороши. Например, они косели от второго тумблера виски, а после третьего из ноги сами волшебным образом разъезжались, но уважения от этого явно не вызывали.
- Я вроде не на руках пришел, - усмехнулся шатен. У него тоже юмор был специфичный, грубоватый, поэтому шутку спасительницы он понял и оценил. Наверное, это была общая беда армейских людей.
Оказавшись на двух ногах, как и положено Хомо Сапиенсу, надзиратель пошатнулся, концентрируя моментально расплывшееся зрение. Он сделал глубокий вдох, чтобы насытить мозг кислородом, проморгался, и потопал по направлению к больнице, чуть придерживаясь за плечо девушки. Он не опирался, только положил свою широкую ладонь ей на ключицу, чтобы избежать возможности споткнуться или того, что голова закружится от потери крови.
- А ты подержишь меня за ручку, когда мне будут делать больно? – хрипло проговорил бывший полицейский, усмехаясь. Главное ведь, это не терять самообладания и хорошего настроения. Рядом с такой женщиной, этого было невозможно сделать. Ричард скосил взгляд, мельком пробегаясь по чертам лица и фигуре невольной собеседницы. Ничего так, красивая даже. Черты лица волевые, строгие. Даже шрамы ее ничуть не портили, зато наводили на кое-какие мысли.
- Из горячей точки? – предположил Ричард самый логичный вариант. Тут все были служивыми, но не все обзавелись такими «украшениями». Потому что обычная армия – это обычная армия. Вот сам Грант там практически отдыхал. Особенно когда время прошло, и он перестал теряться. Да и выправка девушки говорила за себя, подстрелила мальчика, такого маленького на вид, совершенно не задумываясь. Как будто ей отдали приказ – убивай.
- Ты не ссы… Тебя долго мучить не будут, - тяжело вздохнул мужчина, морщась от этой беспрестанной боли в руке. Она пульсировала с каждым толчком крови. И это было омерзительно. Онемела ведь, сука, перетянутая самодельным жгутом, а все равно болела. Вот не падла ли? – Особенно, если сегодня начальник на месте. Скажу, что ты мне жизнь спасла, как есть. Они отстанут. Больно надо этих тваренышей мелких считать. А вот тому, чей этот ублюдок, завтра попадет… - усмехнулся Ричард, - А потом у меня швы снимут, я ему самому голову откручу…

Ух, боевая девка! Ричард аж присвистнул, услышав место, где действительно воевала девушка. Да она была покруче вареных яиц, потому что даже он, мужчина вроде как, не смотря на свой срок службы и дальнейшую службу в полиции, таких опасных мест не видывал. Как говорится, пороха еще не нюхнул. Восхищение данной дамочкой только возросло, Ричард даже на время забыл про то, как ему больно и плохо. Но только на время.
Это ощущение вернулось, когда они дошли до больницы. Клиники Ричард, как и все нормальные мужики, не любил. Там столько клевых баб в белых сексуальных халатиках, но все они норовят поставить тебе клизму. Это вызывало когнитивный диссонанс и совсем не радовало.
Медсестренка на ресепшене вообще вела себя странно. «Наверное, новенькая», - решил мысленно шатен, потому что уж тут-то, в Красной Зоне, должны были привыкнуть все к тому, что тут убивают, ранят, травмируют, рвут, даже жрут и насилуют каждый день. Пробыв в лагере всего ничего, Ричард уже понял это по каждодневным новостям в баре – от посетителей и самого бармена.
- Что ж тебя, маленькую, на ночную-то поставили? – усмехнулся мужчина, - Где хирургическая палата? Заштопайте меня уже, только без слез и паники, вы, еб вашу мать, серьезная организация, - это даже забавляло. Сам раненый командует врачами. Ричарду понравилось. Он усмехнулся, махнув здоровой рукой девушке, что спасла его, мол, все в порядке, не злись, и их растащили по разным кабинетам.
Вот уж тут наступило это самое легендарное «несладко». Одежду на нем разрезали, чтобы не тревожить больную руку, отлепили эту самодельную повязку, что уже было больно. А еще, гады, не давали спирта выпить для обезболивания и храбрости. Ну, ведь есть же, чего жадничаете? Залили зато какой-то ужасно едкой штукой открытую рану, отчего у Ричарда в глазах помутнело, но чьи-то заботливые руки моментально сунули ему под нос вату с нашатырным спиртом (уж лучше бы обычного дали).
- Может вам прилечь, мистер Грант? – пропел нежный голосок.
- Нет уж, резиновые ослики умирают стоя, - прокряхтел мужчина, вдыхая отрезвляющий аромат и сжимая зубы до скрипа, пока какой-то из садистов обкалывал его руку новокаином, снимал жгут, спуская застоявшуюся кровь, и накладывал новый, уже медицинский.
Ричард первое время даже с интересом смотрел на то, как ловко орудует иглой хирург. Все же хорошая тут клиника. Хотя и спирта не дали. И закурить не дали. Вот и сиди, как дурак, пока тебе все это зашивают. Долго и скучно. Надо было все-таки прилечь, чтобы поспать в процессе. Когда же все швы были наложены, сверху еще чем-то намазали и крепко забинтовали, подложив какую-то хрень, чтобы впитывала кровь.
О палате Ричард и слышать не хотел:
- Чего? Вот я еще с царапинами не лежал в больнице. Сам поменяю ваши сраные повязки, если надо будет. Нету у меня времени разлеживаться тут, мне надо учиться стрелять с левой руки, - усмехнулся шатен, поднимаясь со стула и топая в коридор, - Чего еще? Не надо мне никакого халата, че я баба что ли, чтобы сисек своих стесняться. Дойду до дома и так, - отмахивался от назойливых лекарей солдат, привыкший больше к полевой медицине. Она была проще и понятнее.
В коридоре ждал еще один сюрприз. Та самая спасительница.
- Оп-па, ты все еще здесь? Волнуешься что ли за меня? – усмехнулся бывший полицейский, - Или услышала мои мысли и пришла спасать меня теперь от эскулапов?

При его появлении девушка моментально встала. В этом нелепом белом халате, пожертвованном явно кем-то из врачей. Вот уж, блин, санитария. А то, что он сам был в пыльных джинсах, заляпанных собственной и чужой кровью, это не считалось. Хотя с другой стороны даже хорошо, что до трусов не раздели. Не любил Ричард врачей, ой, как не любил.
- Точно, - отозвался своим низким голосом надзиратель, усмехаясь, - Уж пряников они точно не заслужили.
Он обернулся, пару секунд наблюдая за тем, как старательно медсестрички оттирают его кровь со стола. Они все еще были взволнованы и шептались о чем-то. Ричард даже начал подозревать их в нехорошем. Например, в том, что им доставляет удовольствие это странное возбуждение от вида покалеченных жертв. Их, должно быть, немало обращалось в течение недели или месяца.
Обернувшись обратно к спасительнице, бывший полицейский протянул в ответ руку, осторожно пожав кисть шатенки. Не потому, что он боялся причинить ей боль или считал хрупкой барышней, не могущей выдержать нормального рукопожатия. Просто именно правая рука была травмирована. А подавать левую было каким-то дурным тоном. Ричард не знал почему, но это как-то с детства въедалось в головы парней.
- Ричард Грант, - представился в ответ мужчина, - Но лучше просто Ричард. Ненавижу, знаешь ли, фамильярности.
Надзиратель пару раз проговорил про себя имя своей собеседницы, чтобы запомнить надолго. А то завтра проснешься после шока произошедшего, и забыл напрочь как зовут эту бравую девушку. Это было бы крайне обидно. Ведь Ричард чувствовал себя теперь в некоем долгу перед Иден, она как никак жизнь ему спасла.
- Пошли отсюда. На меня навевает уныние вид их кипельно-белых стен, - фыркнул шатен, откидывая с лица волосы.
Он совершенно не заметил, как оценивающе посмотрела на него девушка. Все же он не был профессиональным Казановой, чтобы даже в такой ситуации искать восхищения женщин. Да и если бы заметил, счел бы это очередным беспокойством, типа, вдруг на нем были еще какие-то ранения, не замеченные ранее.
На выходе из здания, Ричард неуклюже достал из кармана помятую пачку сигарет, прикуривая, едва отворилась большая дверь клиники. Наконец-то, можно было расслабиться за вредной привычкой. Ночной ветерок приятно охлаждал разгоряченное тело. Подумав, бывший полицейский расстегнул свою кобуру.
Если на улице гуляют еще эти твари, они могут почувствовать запах его крови под повязкой, щедро залитой медикаментами. И тогда набросятся снова. Ричард не должен был пропускать этого момента. Один раз лохануться, еще куда не шло, но два уже переходит в систему. Неприятную систему, надо сказать.
- Иден? – чуть усмехнулся Ричард, скосив глаза на девушку, - Не хочешь завтра со мной на свидание сходить? В местное стрельбище, - в этом была капля иронии. Потому что свидание все-таки никак не вязалось с местом, где все палят по нарисованным мишеням в наушниках. С другой стороны, мужчина хотел компании этой девушки и не скрывал этого.

Удивлению на лице Иден не было предела, она смотрела на своего «спасенца», как на Статую Свободы посредине засраного штата Луизиана. Не нужно было быть гением чистой мысли, чтобы понять после каких точно слов появились такие разительные перемены. Тем более что сказал мужчина ровно два слова – имя, да фамилию. Закусив по привычке крепкий фильтр сигареты, Ричард усмехнулся под нос, скосив свой светлый взгляд:
- Я вижу, ты уже имела честь познакомиться с моим старшим братцем, - коротко отозвался бывший полицейский, даже не предполагая. Утверждая точно, будто в дело заглянул, а там американским по белому написано, что дамочка была у Энди. Впрочем, тут каждый второй был у его старшего братана, эта задница ведь дослужилась до начальника безопасности, и теперь встречал всех почти у ворот. Издевался, как положено, насмехался, то есть подготавливал к суровой жизни на закрытой лагерной территории Красной Зоны.
- Сразу предупрежу возможные неприятные вопросы – я здесь не по блату. Не его молитвами, явно. Эту падлу я мечтал увидеть меньше всего, - кратко усмехнулся шатен, стряхивая пепел сильным щелчком пальцев. Он выражался о брате не слишком лицеприятно, но и особенной ненависти не было видать. Эдакая привычка недолюбливать друг друга, но в случай опасности глотки рвать за родственничка.
А теперь Ричард недолюбливал его еще сильнее. Потому что тварь и козлина. Потому что из-за его важной морды многие думали, что они вместе, в деле, в теме и в доле. Надзиратель же не хотел иметь никаких общих дел. У старшего своя жизнь, у него своя. И только иногда они пересекаются.
Последовало и второе удивление, уже не такое яркое, но адресованное той же личности, который уже мысленно примерял на себя каменную тогу и факел в руку, так похожий на рожок жирного мороженого из МакДональдса. «Эдакий я удивительный человек», - усмехнулся про себя Грант, выбрасывая окурок на землю и тут же втаптывая его в пыль дороги тяжелым сапогом, - «Поражаю даму прямо в сердце одной лишь фамилией. Красава».
Ричард не считал собеседницу «бабомужиком». Прослужив достаточное время в армии, он прекрасно знал, что военные девушки такие же девушки, только даже круче. Потому что только они могли сегодня резать басурман кривыми ятаганами, мутузить врага по ребрам берцами, а на следующий день надевать вечернее платье и бежать на свидание на высоких каблуках. При этом выглядя не менее очаровательно, чем городские любительницы светских раутов.
Ну и похеру, что костяшки порою сбиты, а на лице красуются ссадины. Зато сразу видно, на такой жениться нужно. Налево гулять точно не будешь, иначе анекдотичная сковорода сказкой покажется после тяжелых кулаков невесты. На согласие Иден, Ричард понятливо кивнул:
- Тогда завтра забегу на огонек часикам к шести вечера, - пожал плечами мужчина, назначая время по привычке, как после работы, хотя сейчас свободного времени был вагон и маленькая тележка. Он остановился перед домиком Иден, решив подождать немного снаружи, а то вдруг у нее шибанутые подопечные и надо будет ответно спасать это полюбившуюся женщину.
- Ну? У меня будет концовка, как в романтических фильмах? Я тебя проводил, ты меня целуешь, и я ухожу в закат, - хохотнул Ричард, не обладая особенной скромностью. Да вообще никакой не обладая. Получится, так получится. Не получится – пойдет домой, делов-то. По морде точно не получит. Да и получит – плевать, эта рожа все вытерпит, даже кирпич.