День немного не задался. Наверное, потому что эта чертова рука начала болеть часов в шесть утра, заставляя Ричарда заглотнуть горсть кетарола. Казалось, она разбухла, как труп, пролежавший пару недель в воде, и пыталась порвать тугие повязки. Слава этому доброму боженьке, что его подопечный был адекватным малым, и бросаться на запах крови не собирался. Температура поднялась, и голова шла кругом. Какой уж тут на хрен сражаться с еще одним полоумным созданием?
Выцедив сквозь сжатые зубы стакан холодной воды, от которой прошибло в холодный пот, Ричард откинулся на кресле, стараясь не обращать внимания на снующего вокруг себя ашена. В какой-то момент хотелось даже попросить его закончить начатое явно дальним родственником. Добить его, чтоб не мучился. Все эти твари хотели смерти людей, как бы это не скрывали. Это доказывал только громкий голос Деймона, режущий слух, как нож по яйцам.
Когда же таблетки подействовали, умирать мужчина передумал. Хера-с два, щенята, Грант еще покажет, кто здесь папочка. Отмочив повязку, Ричард почти с воем оторвал ее, присохшую и прилипшую на засохшей крови. Довольно большой шов напоминал фильм про Франкенштейна и его детище.
- Пиздец, там одни таксидермисты работают, - пробормотал под нос Ричард и достал левой рукой верный пистолет, подзывая своего подопечного. Он пообещал ему радужный путь собирать выбитые зубы сломанными руками, если тот хотя бы оскалится, и бескультурно заставил перевязать его снова по той же схеме, только чистыми бинтами. Ашен фыркал, но терпел. Чего еще ждать?
К вечеру понадобилась еще одна пригоршня обезболивающего, но самочувствие более-менее поднялось, особенно после часа дремы в своей уединенной келье. К тому же близился час встречи с Иден, о которой Ричард не забывал. Мысли о том, как она может классно выглядеть в свете дня, грела лучше алкоголя, который, конечно же, только на пользу действовал! Усиливал действие таблеток.
Ровно к шести, ни минутой позднее, бывший полицейский стоял у дома Иден, быстро найдя его по памяти, которую, слава яйцам, о дорогу не отшибло. Он постучал в дверь левой рукой, натягивая на лицо улыбку, и когда оная отперлась, встретил девушку неожиданной фразой:
- Я, конечно, не Ален Делон после вчерашнего, но я все же притащился, - да, он уж и вправду не был похож на ловеласа. Лицо было белдно-серое, ведь такие раны не заживают на раз-два. Но держался молодцом. Привычная военная выправка и блеск в глазах.

Ричард чуть напрягся, когда дверь отворилась, и девушка, уже, естественно, готовая к выходу, выглянула из дома. Ее взгляд моментально поменялся. В нем скользнула какая-то жалость или сочувствие. Какая-то дрянная нерешительность. Бывший полицейский с нарастающим напряжением ждал, что девушка попросит его остаться дома или еще что-то в духе заботливой курочки-наседки.
Это было бы просто отвратительно. Он был уже достаточно взрослым, чтобы самостоятельно стирать свои сопли с носа. И если Грант сказал, что будет стрелять, вы хоть о стену убейтесь, он будет стрелять. Это была семейная черта характера. Точнее, несколько черт: упрямство, самоуверенность, независимость.
Слава богу, Иден оказалась не из тех клокочущих пернатых существ. Несмотря на взгляд, она не попыталась забрать мужчину под свое уютное, несомненно, крылышко, чтобы оберечь ото всего на свете. Даже от этой сраной досаждающей царапины. Это было бы, конечно, чертовски заманчиво – посидеть под крылышком (а лучше не просто посидеть, а характерно подвигаться). Но у любой медали есть две стороны. И ему сейчас пиздец как надо было научиться стрелять с левой руки также замечательно, как с правой, чтобы следующий ашен не смог его загрызть, а получил заслуженную пулю в лобешник и упокоился с миром.
- У тебя получше будет, - усмехнулся Ричард на комплимент, в душе, конечно же, как и любой мужик, немного возгордившись собой. Не зря же он проводил время в тренажерном зале, чтобы поддерживать себя в форме после домашних сэндвичей (хлеб и все, что нашел не тухлого в холодильнике) и литража пива. Правда, сейчас о нем придется забыть. Черт. Бывший полицейский надеялся, что не успеет обзавестись чудным пузом и расхлябанными мышцами.
- Пытается вывести меня из себя, но пока слабо получается, - признался Грант, вышагивая рядом с женщиной в сторону стрельбища, - Этот урод в белом халате, кажется, раньше только матрасы армейские штопал, - усмехнулся мужчина, вспоминая эти порою очень грубые швы.
Путь их был неблизким, ведь тир находился почти на краю острова. Видимо, чтобы выстрелы не пугали «мирных» жителей. Ричард периодами шел медленно, глубоко вдыхая носом, но все же шел. Переговаривался с Иден, попутно думая о том, как стоит держать верную пушку, чтобы гильзы не летели в лицо. Вероятно, поворачивать руку чуть по оси, что было дико неудобным, но вполне реалистичным.
- Давно здесь, Иден? – поинтересовался Грант, чувствуя себя на толику дураком. Потому что такие простые вопросы казались глупыми и неоригинальными. Как же, выпендриться-то нужно было хотя бы чуть-чуть, - Расскажи, что ты думаешь об этом чертовом месте. Что ты поняла за это время…

Ричард сверлил взглядом дорогу под ногами, стараясь следить за каждым своим шагом. Он же был крутой мужик, все дела, незачем ему было показывать, что ему тоже бывает больно и плохо. Более того, он не имел права, даже самому думать так о себе. Только чуть усмехнулся, вспоминая первого своего командира, когда только пошел сопливым мальчишкой в американские войска. Тот на любую травму говорил своим зычным голосом: «Херня делов, заживет до свадьбы! В строй, блядь!». И сразу все проходило. И раны затягивались, и боль уходила. Кудесник, блядь.
Интерес ко встреченной девушке только возрос. Она призналась, что была здесь уже три года. Значит, ее контракт либо подходил к концу, либо она подписывала сразу на пять. Это было не суть как важно. Важным было то, что Иден уже многое видела здесь, многое осознала, и это было интересно послушать.
Ричард все еще не разобрался, что тут да как, поэтому и прибегнул к самому простому методу. Разузнать все у «старичков». Собрать информацию, а потом сделать собственные выводы, либо присоединиться к чужому мнению. А также оценить ситуацию. Это было невероятно, но в душе Ричарда заговорил психолог. Он ведь, черт побери, даже имел высшее образование, что по нему совершенно сказать было невозможно.
Шатен слушал и кивал в ответ, соглашаясь практически со всем сказанным его спутницей. Он понимал каждый ее шаг и считал, что она поступала разумно и правильно, в соответствии с ситуацией. А попутно мотал себе на ус, что нужно быть осторожнее. Еще осторожнее. Еще, млять, осторожнее с этими тварями, которых называли «ашены»! Хотя и проверил уже все на собственной шкуре куда хуже, чем многие.
Иден говорила, говорила и говорила, но не утомляла Ричарда, напротив, давала ему обильную пищу для размышлений. Мужчина чуть нахмурился. Он ведь четко следил за нитью повествования, и все фразы были верными и правильными, а получилось, что итог совсем неправильный. Выходит, это они – люди – плохие, а ашены – нет. Такого быть не могло для бывшего полицейского, привыкшего для простоты рубить все с плеча на черное и белое.
К прямому ответу Ричард был не готов. Потому что его тупо не было, не созрело еще это яблочко в этой голове. Поэтому мужчина начал издалека, собственно, как и его собеседница, плавно ведя свою логическую цепочку:
- У меня все наоборот, - глухо пробасил бывший полицейский, посматривая на свою собеседницу, - Когда меня пригласили сюда, я ничего не думал. В приглашении ведь было написано «работа с повышенной опасностью». Предупредили, и полно нам. Меня это не колебало нисколько, я был полицейским, и часто работал при обычной человеческой «зоне». Постоянно сталкивался с маньяками, убийцами, насильниками… Казалось бы, что может быть хуже, а? – усмехнулся Ричард, доставая неверной рукой из кармана сигарету, прикуривая и жадно затягиваясь сизым дымом.
- Приехал, подписал контракт, тут-то на меня и вывалили эту информацию. Я сначала даже посмеялся. Блядь, да я вышел в этот «город» и увидел женщин, детей, подростков. Все худые, бледные, какие-то болезненные. И целое стало, иначе не назвать, охраны. Спрашивается, что тут опасного, когда куда не плюнь, вояк, как собак нерезаных? Я даже не смотрел на этих заморышей, честно. Конечно, хватки не терял. Ума-то хватило, что государственные служители навряд ли развернули шутку такого масштаба, просрав миллионы бабла на отстройку лагеря… Но с каждым днем убеждался, что это все хрень. Как и тебе попался мальчишка, как панк из девяностых, может, помнишь, такие гуляли по улицам с зелено-красными ирокезами? Вот, этот дебил такой же.
Мужчина помолчал, затягиваясь раз за разом крепкой сигаретой. У него не хватало опыта, чтобы разглагольствовать так ярко, как Иден.
- Если бы ты мне позавчера такое рассказала, я бы рассмеялся тебе в лицо, ей-богу, - вывел, наконец, Ричард, - Но вчерашняя ночь заставила меня призадуматься над серьезностью ситуации. Не очень, блин, приятно, когда тебя этот слащавый подросток прижимает к земле так, будто ты килограмм сорок весишь от силы. И еще более неприятно, когда он пытается тебя сожрать. Ну, ладно, убить, покалечить, это привычно, но вот сожрать – это впервые в моей практике.
Цепочки взаимосвязанных мыслей заскользили в голове Ричарда. Его подопечный был тоже ашеном, но был абсолютно спокойным, бесконфликтным и практически безопасным, даже на его окровавленную руку не бросался. Он говорил, как человек, ел, спал, мыслил, как человек. А вот тот размозженный по дороге ашен был полной противоположностью – дикий, необузданный, агрессивный, похожий на животное, причем совершенно неразумное. И какой вывод из этого следовал? Дрессировке поддаются, и воспитать из них людей можно.
- И вот, что я тебе скажу. По мне, так пусть будут хоть Нобелевскими лауреатами, пока нормально вести себя не научатся, жрать свою баланду и спать в своих кроватках, буду пять шкур спускать, - решительно озвучил свою версию младший Грант, - Если не понимают на словах, то придется пояснять силой. То не такие уж они и развитые, раз не хотят приспособиться к окружающей среде. Дети тоже хотят жевать только конфеты, но надо иногда жрать и кашу, - жестко обрубил свой монолог, уже и так порядком затянувшийся, мужчина.

Ричард остановился у самого входа в тир и неспешно дотянул свою сигарету, тщательно затушив ее о пепельницу при двери. Как будто это он ашенам горло пережимал и душил их на корню. Он поднял взгляд и вкрадчиво спросил:
- В каком звании ты покинула армейскую стезю, Иден? – немного фамильярно спросил мужчина. Он прекрасно понял ее разъяснения, но пока не был с ней согласен. Его жизнь вся делилась на черное и белое. Так делать правильно, а пальцы в розетку совать нельзя. Особенно, когда стоишь босыми ногами в тазике с водой.
- Так вот ашен-подопечный для меня – это рота солдат. Ведь у каждого желторотого юнца есть свое мнение, свой характер, что-то свое личное. И знаешь, как поступают сержанты всегда с незапамятных времен? – усмехнулся Грант, - Предлагают засунуть в задницу это собственное мнение и следовать приказам. И это правильно, Иден. Потому что только так из «зеленых» получаются настоящие мужчины. Только так они учатся стойкости, выдержке, взаимопомощи и прочим хорошим вещам. Это командный дух, это выправка, которая еще никому не мешала. И не мне тебе объяснять…
Ричард открыл дверь, пропуская даму вперед, даже проявил галантность. Тут же по ушам двинули громыхающие звуки, такие родные и какие-то правильные.
Он прошел дальше, чуть поморщившись за спиной девушки, пока та не видит этой секундной слабости. Никому Грант бы ее не показал. Даже перед самим собой было периодически стыдно.
Разговоры про ашенов завершились. Они были немного разного мнения о воспитании, но это было нормой. У Ричарда не осталось негативных эмоций после этого разговора. Наоборот, появилось много пищи для размышлений на досуге. Перед сном вместо книжки подумать.
Бывший полицейский надел очки и наушники, чуть сдвинув один, чтобы слышать свою собеседницу, и взял в руку пистолет, примеряясь. Левая рука тут же показалась чугунной под весом оружия. Работая в участке, Ричард учился стрелять с другой руки, но это было развлечением, серьезно к этому делу он не подходил. Поэтому сейчас просто примерялся, как держать пистолет, чтобы обоймы не летели в лицо, как поставить плечо, чтобы отдача была меньше заметна. При обучении он надежно фиксировал запястье и кисть правой рукой, сейчас же это было невозможно.
- Баловались в участке, когда копом был, - усмехнулся шатен, вытягивая руку вперед, в сторону мишени, но не выстрелил. Ситуация казалась непривычной. Естественно, для правши-то, - Это было давно и неправда. А тебе? – Ричард повернулся больше к спутнице, заинтересованно глядя, - Научишь неумеху?
Он усмехнулся. Это было не в его стиле – просить о помощи. Но сейчас это было «а» - необходимо, «б» - забавно. Иден была очень симпатична ему, поэтому мужчина был бы совсем не против, если бы эта женщина встала позади него, своим телом показывая, как правильно фиксировать левую руку и как держать кисть.

Иден с радостью взялась обучать мужчину. Видимо, нечасто у нее просили помощи представители сильного пола. Столько энтузиазма сразу… Ричард усмехнулся под нос. Наверное, в былые времена, когда он был зеленым рядовым, он бы тоже скривил нос – баба. Чему она может научить? Вспомнил бы и про место на кухне, и про обязанность рожать, а не с пистолетами бегать.
Вероятно, это мнение изменилось после работы на настоящей зоне, где Ричард познакомился с прелестными конвоирами. Одна из которых по доброте душевной сломала ему ребро, чтобы поумнел быстрее. Он и поумнел, с какой-то воодушевленной гордостью вспоминая, какой лихой была та женщина. В постели, правда, оказалась не огонь, но это дела не меняло.
С тех самых пор Ричард перестал недооценивать прекрасных дам. У них тоже было чему поучиться. Например, сейчас, стрельбе с левой руки, которую мужчина благополучно забыл, засидевшись на своей заднице в должности начальника полиции. Все же руководящие должности заставляли тело рыхлеть, ту же задницу жиреть, а ты как старый дедок сидишь за бумажками и только тоскливо смотришь на молодежь, с горящими глазами прибегающими к тебе с отчетами о происшествиях.
Это была первоочередная причина, почему младший Грант согласился, почти не раздумывая, на приглашение в Красную Зону. Не в его стиле было сидеть на жопе ровно и в носу ковырять, поплевывая в потолочек.
- Обычно с двух, - кивнул Ричард, с удовольствием ощущая женщину, да еще и такую красивую, за своей спиной, - Иногда приходилось стрелять с одной, но с правой, а это куда проще, - пробормотал шатен, выправляя руку так, как велела ему Иден. Он не был обоеруким, поэтому делать все левой рукой было проблематично. Кобуру-то сегодня застегивал, как хрен знает кто, будто первый раз.
Мужчина повернулся боком, вытягивая руку в сторону мишени. Только какая тут нахрен мишень, когда тебе в спину упирается высокая упругая грудь? На лице Ричарда поигрывала легкая улыбка, он явно не прогадал, попросив женщину о помощи. Что поделать, такой уж человек. И все происходящее на него действовало получше той обеденной горсти кетарола. Тут же и рука прошла, и в глазах не двоилось, только ручки можно с торса чуть пониже…чуть пониже ремня.
Не смотря на свою мускулатуру и внушительность, Ричард гнулся пластелином в руках спутницы. Он не был закостенелым бревном, это было невозможно для настоящего профессионального «служаки». Только когда пальчики Иден скользнули сначала по шее, а потом по щеке, мужчина не удержался и прикоснулся к ним легким поцелуем, да тут же улыбнулся, шутливо усмехаясь. Трогает она его тут… Он бы тоже был не против потрогать ее.
- Готов, - отозвался довольно Ричард, фиксируя свой взгляд на мишени, - Раз, два, три! – четко просигналил он своим низким голосом, посекундно отсчитывая каждую цифру, как будто маршировать кого учил. Пистолет с предохранителя снят, курок взведен, оставалось только нажимать на спусковой крючок до одури, пока не кончатся все восемь патронов. Что Ричард, собственно, и сделал. Правда, израсходовал только шесть – два еще надо было приберечь для обратного пути до дома, а то кто знает, что случится на сей раз. Это был чистый кайф. Мужчина с практически оргазмическим удовольствием ощущал эту тяжелую для левой руки отдачу, чувствовал, как ходит автоматический затвор под силой инерции.
Правда точность была аховой по сравнению с теми результатами, что выдавал Грант еще несколько месяцев назад на стрельбище. Но это не расстраивало шатена. Он опустил приятно ноющую руку и нажал на кнопку, приближающую мишень для подробного ее рассмотрения.
- Я еще не совсем потерян для общества, а? – усмехнулся Ричард, снова сдвигая наушник, - Я сделал из него фарш, кажись, - разброс был огромным, конечно. Только пара пуль попала в голову, причем совсем не в центр, три пули удивительным образом разорвали нарисованному мужику грудь и плечи, и одна ушла вообще мимо. А ведь целился только в лоб, ха! Видимо рука начинала чуточку уставать и сдвигалась на миллиметры ниже и ниже, раз выстрелы сползли на грудь.

Это был кайф чистой воды. Сколько бы лет Грант-младший не держал в руках оружия, это не переставало его радовать. Пистолеты и крепкий алкоголь – вот и все, что нужно было для счастья. А если под боком была здравая девица из тех, что не трахала мозги по пустякам, считай, жизнь удалась.
Ричард хмыкнул, трогая свою мишень, которой действительно пришлось тяжко. Превратили нарисованного мужика в решето и радуются, ну, не изверги, а? А ведь мог умереть быстро и спокойно от парочки попаданий прямехонько между глаз. Извини, мужик, рука пока не слушается, попал, куда мог.
- Это точно, - пробасил, отозвавшись, мужчина, - Если спился и разучился стрелять, считай – никогда и не умел, - кивнул Ричард, чуть нахмурившись. Флажок предохранителя на Вальтере и так располагался не шибко удобно, а теперь он и вовсе был с дурацкой стороны – слева. Пришлось подключать вторую руку для такого банального действия, и это не могло порадовать.
- Я тоже ожидал худшего, но по сравнению с тем, что я выдавал правой – это херня какая-то, посмешище, - усмехнулся Гринт, коряво убирая пистолет в кобуру, ругнувшись крепко под нос. Как Халк неуклюжий, все чего-то не так, не поворачивается, как надо, и, кстати, такой же немного зеленоватый на лицо, - Целился-то я только в голову, - признавать свои ошибки Ричард умел. Как учил командир еще тогда, в далекие времена в армии, что понимание собственных промахов – это первый шаг к совершенствованию. Когда врешь другим, начинаешь врать самому себе, начинаешь верить, что это твой предел и ты уже идеален, хотя на самом деле ты ноль без палочки, так, херня из-под ногтей с огромным чувством собственной важности.
Он снял наушники, и повернулся на Иден, которая внезапно задала вопрос про него самого. Била она четко в цель не только из оружия, но и своим острым на замечания язычком. Ричард усмехнулся, вспоминая тех утырков, что сидели и у него в отделе. Действительно ведь с пончиками. Как, мать его, второе имя полицейских – «пожиратели пончиков» - уже легенда, блядь.
- Почему «как»? – ухмыльнулся Грант, - В опасные ситуации они только за член дружка и могут схватиться. Пистолет-то непонятно с какой стороны держать, - задумчиво потрогав свою дурацкую, но плотную перевязку, тут же отозвавшуюся болью, бывший полицейский ответил, - Да все просто, даже не напрягайся. Сначала армия, потом полицейский участок, обычным «подай-принеси, отъебись-не мешай». Выбился потом на зоне нормальной поработать, там-то жизни и научили. Когда ходишь рядом с этими ублюдками, настоящими подонками, не теми, которых просто пьяными вытаскиваешь из разбившегося авто. Смертников конвоировал, сам получал по морде, когда бежать пытались… - кратко проинформировал Ричард, пожав плечами, - Потом вернулся, хотелось стремиться выше. Дослужился, мать его. Стал заместителем начальником полиции округа. И тут понял, что это за задница, - усмехнулся он, - Сидишь на жопе ровно, не дергаешься, мелкие все шустрят вокруг, а ты только им подзатыльники лениво раздаешь, чтобы особенно калории нажранные за день не тратить. Это был ад… Поэтому, когда получил приглашение сюда, рванул не задумываясь. Вот и весь рассказ. Офисная размеренная жизнь – это не для меня…
Конечно, часть истории, Грант умолчал. Например, о том, что все эти стремления стать сильнее, круче и лучше в основном исходили не из собственных амбиций, а из желания сначала ровняться на брата, а потом эгоистичных мыслей стать лучше Александра. Но Энди, козлина, и здесь оказался его начальником, о чем шатен старался не думать лишний раз. Лучше думать о прекрасной даме, что сопровождала его и подарила ему дюжину приятных эмоций. И сейчас смотрела на него через пластик защитных очков так заинтересованно, как будто он ей историю выдающегося полководца рассказывал, а не собственную, ничем не привлекательную в некоторых планах и аспектах жизнь. Посмотрел ответно прямо в глаза, чуть улыбнулся криво:
- Ну-ка иди сюда, - почти шепнул, нагло притягивая к себе за талию здоровой рукой. Женщина с оружием – это ведь так возбуждающе, что Ричард не смог удержаться. Он еще помнил, как пэ-ре-красно закончился вчерашний вечер, не смотря на то, что начинало лихорадить от свежеположенного шва, и хотелось как-то еще. Можно ли было его в этом винить? Ощутив гибкое женское тело, прижатое к его груди, оставалось только наклониться и захватить ее губы новым, уже куда более серьезным поцелуем. Впрочем, готовый в любой момент получить тычок под ребра и выпустить Иден, посмеиваясь на манер «да ладно тебе». Оторвался только на секунду, сдергивая защитные очки, которые откровенно мешались, и снова захватил эти чудесные губы в плен.

Девушки невысокого роста восхитительны. Это же громадное преимущество. Ричард и так не жаловался на свой рост и комплекцию, но рядом с этой коренастой и, тем не менее, фигуристой брюнеткой он казался еще мощнее. Что не могло не тешить мужское самолюбие и чувство собственной важности. Всем же приятно ощутить себя какой-то имитацией скалы, о которую разобьются не только волны невзгод, о которых пишут в романтических бестселлерах, но и в принципе все на хуй разобьется. Особенно гнусные рожи тех, кто попытается обидеть пассию.
Не почувствовав никакого сопротивления, Ричард только сильнее сжал талию девушки своей сильной рукой, прижимая ее как можно плотнее к своему телу. Даже то, что для лучшего поцелуя приходилось чуть наклонятся, чертовски возбуждало мужчину. Да, девушки невысокого роста просто изумительны…
Иден целовала его в ответ с не меньшим желанием и страстью, отчего в голове мужчины щелкнул характерный рычажок. Ну, знаете, у всех есть такой, который поворачивает ток крови, направляя его вместе с мыслями из головы вниз, к органу, который считает, что в такие моменты разбирается в ситуации получше мозга. Наверное, для профессионального военного это было плохо, но механизм-то уже работал, и поэтому Ричарду было уже абсолютно плевать, что там хорошо, что плохо. Все эти философские рассуждения о жизни уже были где-то на половине пути к члену.
Ладони Иден уже смело забрались бывшему полицейскому под футболку, заставляя его довольно вздрогнуть. Пальцы ее не были изнеженными, как у кисейной барышни. Все же девушка привыкла держать оружие, драться в рукопашную… а в армии, к тому же, учили орудовать лопатой, да… Но и он, черт возьми, не боялся посадить заусенчик на молочную кожу, аки попка младенца.
Не прерывая глубокого страстного поцелуя, Ричард прижал свою спутницу к гладкой стене, просовывая свое бедро между ее ног. Сердце бьется, как сумасшедшее, и дыхание сбилось ко всем чертям, став слегка хрипловатым от постоянного курения и возбуждения, естественно. Мужчина уже четко чувствовал, что не выдержит еще минуты. Его ширинка уже начала набухать, выказывая Иден самый точный комплимент, понятный любой и без слов. Правда, некоторые курицы от такого начинают верещать, как недорезанные (и только дорезать их и хочется), что он, мол, извращенец. На что Ричард обычно думал – и какого, простите, ляда тогда ты тут задницей своей вертела, если не на «енто-самое» напрашивалась?
«Еще немного и я точно тебя изнасилую», - мысленно прорычал Ричард, вдыхая приятный запах женского тела, который не перебить даже запахом пороха. Больной рукой мужчина упирался в стену повыше головы, чтобы в порывах страсти не травмировать ее сильнее. Хотя… боль уже тоже не сильно беспокоила.

Если сомнения и были, то очень быстро отпали. Сопротивления Гранту оказывать никто не собирался. Иден, напротив, прижалась к его телу так плотно, как только могла, продолжая свои подлые делишки, а точнее попытки стянуть с него майку. Это было замечательно. Ведь когда у мужчины включался нижний мозг, верхний был уже не в силах остановить сей процесс. Слово «нет» просто проходило в одно ухо и выходило из другого, на этом его эффект заканчивался.
Ричард охотно поднял руки, помогая раздеть себя по пояс. Только недовольно зашипел, когда чертова ткань задела повязку, что отозвалась болью до плеча. Но разве это повод ждать и медлить? Ничего страшного. Секс заставлял выделять мозг какие-то гормоны счастья, которые действовали как обезболивающее. И такие «пилюли» шатену нравились куда больше стандартных.
Его широкая ладонь ответно забралась под майку девушке, огладив ее талию. Приятно чувствовать, как под пальцами напрягается крепкий пресс. Ричарду вообще нравились спортивного телосложения девушки, а не изнеженные гусыни, которые пищали, что щетина колется, и руки грубые, и тискает он больно. Апогеем такого обычно была незабвенная фраза «и вообще, давай подождем», переводя данную особь женского пола в категорию - «не дала на первом свидании – сиди, как дура, без подарочков». В таких сравнениях регулярно пролетающих в голове, девушки армейской выправки начинали поднебесно лидировать.
А Иден вообще была самим совершенством по мнению Гранта. Он задрал ее майку до подмышек, оголяя высокую грудь, заключенную в плен черного бюстгальтера. Конечно, взгляд бывшего полицейского наткнулся на шрам, но чего же ожидать от человека, который прошел Ирак? Легко отделалась, можно сказать! К тому же, это не отталкивало мужчину, чья кожа тоже не была идеальной. Подумаешь, белая полоса на коже, кто-то вон специально шрамирование делает (идиотов хватало на земле).
Ричард спустился жаркими поцелуями на этот желанный объект, сжимая ладонью одну грудь через эту ненавистную ткань. Сейчас любой клочок одежды был ненавистен, но раздеваться полностью было бы совершенно не к месту – они были не дома, и в любой момент мог кто-либо войти. Ему-то было ровным счетом насрать. Этот кто-то либо выйдет сам, либо выйдет вперед ногами. Да хоть пусть стоит и завидует, теряя слюни на рубашку, Грант уже не остановится. Но вот чтобы этот мистический кто-то увидел голую Иден? Не-е-ет. Ни за что.
Это был какой-то пунктик. Пусть хоть весь город знает о том, что у него тут женщина, но любоваться на нее мог только он. И плевать, даже если это отношения на одну ночь, и завтра страсть угаснет. На эту конкретную ночь она была его единственной женщиной и только его.
- Жаль ты не в юбке, - безумно хриплым голосом проговорил шатен, воюя одной рукой с застежкой штанов Иден. Так бы было гораздо проще. Задрал эту ткань и…дальше как фантазия уже подскажет. А тут придется разворачивать к себе спиной, чего Ричард не больно-то хотел.
Наконец, пуговица поддалась и ширинка разъехалась, позволяя стянуть штаны с округлых бедер, попутно тиская их ладонями. Шатен даже рванул их двумя руками, рыкнув только от пронзившей руку боли – плевать, до свадьбы заживет, ведь она ой как не скоро у такого-то мужчины. Он оторвался от страстных поцелуев, которыми продолжал атаковать рот девушки, и его губы решили проложить влажную дорожку жарких поцелуев вниз по телу, скользнув по шее, груди, подтянутому животу и, наконец, касаясь самого интимного места. Подцепив трусики пальцами, Ричард стянул и их, повторив этот пошлый поцелуй с участием языка уже без преграды в виде тонкой ткани. И поднялся на ноги – ведь ему предстояла война со второй застежкой, уже со своей.