Клетка с бешено рычащим ашеном удалялась по дороге и, казалось, на нее никто не обращает внимания. Мало ли, куда его тащили, может быть, он провинился. Молодой охранник повернулся с усмешкой к окликнувшему его ашену, безразлично пожимая плечами:
- Тут два варианта. Либо в крематорий, либо на бои, сегодня же воскресение, - отозвался коренастый парень с довольно слащавым лицом, - А ты чего дома все торчишь? Пошел бы тоже денег заработал.
Охранник был любителем подпольных боев и считал, что чем больше ашенов будут рвать друг друга на ринге, тем веселее. К тому же, от этого только плюсы – поубивают себя, легче дышать будет.
- Давай, не ссы, пошли со мной, - подначивал охранник, зазывно махнув рукой, - Посмотришь, авось приглянется, станешь независимым от своего мучителя, - он давно уже искал себе «подопечного», которого можно будет выставлять на ринг от своего имени и зарабатывать на нем немалое бабло.

Мужчина довольно осклабился, обнажая свои неидеальные зубы. Это была первая «поклевка» - парень согласился. Осталось только придумать, как сделать так, чтобы ему захотелось сражаться. Ну, и посмотреть на него со стороны, конечно же, а то вдруг он, как боец, совершенно никудышный.
- Пойдем-пойдем, - торопливо сказал охранник, следуя дальше по пути, где впереди доносился звон металла клетки, сдавленные ругательства и безумное рычание озверевшего ашена, - Ты мальчик не хиленький, я думаю, если надумаешь участвовать, спрос на тебя будет большой. Заработаешь много денег, а деньги в этом мире решают все, парень, - бормотал под нос мужчина, размеренно шагая.
Когда перед глазами возвысилось здание крематория с его высоченными трубами, звуки впереди стихли.
- Точно на бои тащат, - удовлетворенно сказал охранник, сплевывая на дорогу, - Везли бы к палачу, визжал бы, как недорезанный. Пошли, нам сюда. Только смотри, много не болтай, усек?
Он завел ашена за здание крематория, где к стене прилегала небольшая каменная постройка, вроде как входа в подвал. Тяжелая бронированная дверь заставляла сомневаться в том, что там просто водопроводная и котельная система. Охранник постучал в дверь. Сначала приоткрылось окошко на уровне глаз, и пришедших смерили холодным безразличным взглядом, потом с лязгом отворилась и сама дверь.
- Это новенький, - на вопросительный взгляд местного «секьюрити» ответил мужчина, - Хочет посмотреть, что да как, возможно выставит свою кандидатуру на следующее воскресение.
Этого оказалось достаточно, и здоровый мужчина кивнул головой, чтобы «гости» проходили. Мужчина в ответ кивнул Нику, чтобы следовал за ним. За тяжелой дверью оказалась длинная плохо освещенная лестница вниз, что вызвало ругательства у охранника, ступавшего осторожно. Судя по длине этой лестницы, можно было догадаться, что все основные помещения находились глубоко под островом.
Следующая дверь была уже обычной, и, отворив ее, пустой коридор наполнился неярким светом, музыкой и гулом множества голосов. Здесь была целая толпа. Вон и тот ашен сидел в металлической клетке, пытаясь разломать ее. Все толпились около решетки, огораживающей в центре огромного помещения ринг. Люди спорили, срывали голоса, то и дело мелькали деньги. Кто-то, напротив, невозмутимо стоял ближе к стенам, будучи уверенными в себе на сто процентов. Кто-то разговаривал со своими бойцами из тех ашенов, что были поспокойнее, обсуждал стратегию, наверное.
- А вот и наши катакомбы, - усмехнулся охранник, глядя на все это дело, - Здесь все и происходит. Бои, ставки…

А вот охранник чувствовал себя, как рыба в воде. Он с кем-то здоровался, пожимая руки, кому-то желал удачи, а над кем-то насмехался, ехидно говоря: «Пришел проигрывать?». Шибко обидчивых тут и не было, подпольные бои вообще привлекали определенную категорию лиц. Мужчина усмехнулся, поворачиваясь к ашену:
- А ты и не можешь делать ставки, ты же ашен, - он равнодушно пожал плечами, будучи не обеспокоенным тем, что может как-то оскорбить чувства иной расы. Чего тут кривить душой? Ашены и так догадывались или знали точно о том, что они тут не слишком желанные и важные гости.
- Ты смотри, как все происходит, улавливай, оценивай противников на всякий случай, - и снова это пожатие плечами, - Сейчас все собираются, делают ставки. Драться будут сегодня шестеро, три пары, вон их имена висят, - охранник ткнул пальцем в самодельный плакат на стене для тех, кто не в курсе. Хотя пары сформировались уже в течение недели по заявкам, поданным людьми-владельцами.
- Первый пойдет вон тот буйный, что перед нами везли в клетке, и вон тот, - мужчина ткнул пальцем в спокойного внешне ашена, стоящего рядом со своим Надзирателем у стены, - Черта-с два, если этот здоровяк победит. «Клеточный» порвет его в своем безумии, как раз-два, - поделился своими мыслями охранник, потирая ладони, - Правил тут нет. Двоих запускают на ринг, а дальше, как обстоятельства решат. Ни один дурак, естественно, разнимать вас не полезет.
На дворе уже стемнело, поэтому даже само одно нахождение тут было опасным. Не все ашены сидели в клетках, и если они решат убить всех людей, то, скорее всего, миссия их провалится, но покалеченных и убитых будет много.
Шатен отошел на минуту, чтобы сделать ставку на того, кого приметил, и вернулся к Нику, усмехаясь:
- Если я прав, нагреюсь неплохо, - поделился мыслями он, подходя ближе к клетке, окруженной солдатами, которые должны были стрелять, если ашен в ринге выйдет из-под контроля и пойдет ломать ограждение. Через минут десять все и началось. С левой стороны стоял высокий крепкий парень с равнодушной самоуверенностью в глазах. Все его полуобнаженное тело было покрыто шрамами, он был ветераном в каком-то смысле. С другой стороны стояла эта клетка, откуда до сих пор раздавались разъяренные визги пленника.

- Нет, не выйдешь. Никто в час ночи не побежит тебе искать соперника, - перекрикивал музыку и гул голосов охранник, едва склонив голову к своему спутнику, - Сегодня ты только запишешься на следующий раз, если пожелаешь, конечно. И уже тебя внесут в список, что ты будешь пробовать себя здесь. Как раз соберутся люди, чтобы посмотреть на тебя, оценить в деле, так сказать.
Шатен не стеснялся говорить об ашене, как о товаре. Что поделать – жизнь такая, такие порядки в Красной Зоне, и уж не этому парню объяснять, кто они такие и за кого их держат. Впрочем, не все эти «животные» сопротивлялись своей такой жизни. Это было видно по второму ашену, не скованному решеткой сетки. Его Надзиратель или просто «спонсор» стоял подле него, похлопывая по плечу, а боец ухмылялся, получая последние наставления и подбадривания.
И вот все началось. Гул голосов стих, диктор объявил пару бойцов и дверцы решетки открылись, сначала левая, позволяя адекватному ашену пригнуться и зайти, вставая в надлежащую позу у выхода, моментально захлопнувшегося, а потом открылась дверь и клетки, откуда с диким рыком выскочил этот бешеный зверь, моментально набрасываясь на противника. Тот даже не дрогнул, не отскочил, лишь в последний момент сделал шаг вбок, цепляя летящее тело и придавая ему ускорения, с силой врубая дикаря в решетку, ограждающую ринг. Прутья жалобно зазвенели, и толпа вздохнула, а охранник, сопровождавший Ника, зло заскрипел зубами. Ведь опытный хладнокровный ашен не ждал, пока очухается «летун», а уже стремительно приближался к нему, чтобы нанести следующий удар. Но был не так расторопен, как дикарь, что с места, прямо с пола рванул навстречу, вцепляясь зубами куда-то в бок. Хлынула кровь, и люди заорали снова, особенно те, кто ставил на сравнительно новенького ашена, в том числе и провожатый. В ушах звенело от криков вокруг и диких звуков с ринга. Вошедший первым буквально ломал кость за костью, чтобы ашен расцепил зубы, но тот только рвал, как обезумевший пес, и это только заводило толпу.

Охранник кричал в азарте. Еще бы, ведь его ставки набирали обороты! Дикий ашен рвал, как разъяренный бультерьер так, что кровь брызгами заливала серый пол катакомб на огороженной территории ринга. А люди вокруг толпились с такими азартными кровожадными лицами, что им было бы плевать, даже если бы эти алые брызги попадали им на лица. Напротив, наверное, добавляло бы восторга.
Хрустели кости, опытный боец уже переломал всю правую руку противника. Там, наверное, была уже мука вместо кости, обернутая в мясную оболочку. Но это только злило безумца, который уже, кажется, отрывал куски мяса от живой плоти…
- А? – громко переспросил мужчина, повернувшись на своего спутника, - О, это замечательно! Тогда мы запишем тебя на следующее воскресение. И будь готов. Мало ли такой же красавец попадется! – под звуки его далеко не мелодичного голоса раздался какой-то жалобный вопль, и светлые глаза охранника устремились снова на ринг, где упал опытный боец. Кричал Надзиратель, буквально вырывая с головы волосы от отчаяния – он терял лучшего своего бойца.
- Давай! Ты как Зверюга! – засвистел охранник, уже считая мысленно денежки, которые он получит с этого боя. И ашен «давал», подмяв под себя противника, что уже только подрагивал в какой-то агонии, а потом отошел от замершей тушки, на четвереньках, как животное, скуля и поджимая руку. В нем не было ничего человеческого, и никаких сомнений не оставалось, что именно люди не давали ему развиться хотя бы до уровня ребенка, используя на боях.
Хозяина этого «чуда» поздравляли, обнимали, хлопали по плечу, пожимали руки, пока он открывал дверь клетки, куда послушно устремился раненый ашен. Только когда дверца за ним захлопнулась, на ринг полезли военные, один из которых приложил пальцы к шее лежащего ашена и возвестил: «Пульс есть! Врачей!». Его тело выволокли с окровавленного пола и унесли на носилках.
- Вот так я и зарабатываю на жизнь, - усмехнулся охранник, панибратски хлопая спутника по плечу, - Это жестоко было. Обычно менее кроваво, просто бьют друг другу морды, как в нашем человеческом боксе… Ух, аж проняло!

Охраннику, в принципе, было без разницы, будет ли участвовать Ник или не будет – он пересчитывал вырученные деньги. А их было не мало, ведь на эту парочку были достойные ставки. Он только кивал в такт словам парня, мол «слушаю-слушаю», и запихнул хрустящие банкноты себе в карман. Глаза явно горели страстью к этим цветным бумажкам, за которые люди были готовы глотки друг другу грызть, не то, что выпускать жителей иного мира на ринг, как бойцовых псов.
Ринг засыпали песком, разровняли тонкий слой этого кварца в гранулах, и стали готовиться ко второму бою. На сей раз охрана напряглась, проверяя свои автоматы, ведь с одной стороны подвозили еще одну клетку, а с другой ашена вели на поводке, как собаку с заткнутым ртом. Как будто в БДСМ люди здесь решили поиграть, а не заставить человекообразных существ драться до полусмерти.
- Сейчас будет мясо. Точно до смерти дойдет, - пробормотал охранник, чуть привставая на цыпочки, чтобы рассмотреть из-за плотно сомкнувшейся толпы, что там происходит. Ашену снимали его «намордник», звонко отвесив пощечину, когда он попытался огрызнуться на руки Надзирателя. Как плохому псу. Ашен потер лицо тыльной стороной кисти, как настоящее животное. Его не развивали, не обучали, он был цепным псом, выучившим команду «фас».
- Пойдем, раз не хочешь смотреть, там мужик один стоял, он записи делает все. Организатор наш, - пояснил мужчина, с каким-то приятным замиранием сердца слыша скрежет отпираемой решетки и нарастающий рык ашенов, явно рвущихся в бой. Толпа ликовала, сейчас крови будет море, можно будет даже умыться ею.
Охранник подвел Ника к коренастому мужчине, с довольной ухмылкой глядящему на бой со своего возвышенного места. Узрев подошедшую странную парочку, мужчина спрыгнул со стула, не стирая неприятной улыбки с лица:
- Че? Новенький?
Сопровождающий кивнул, будто бы копируя выражение лица организатора:
- Аха, хочет попробовать себя на следующей неделе. Выпусти уж его с кем-нибудь.
Мужчина осмотрел ашена с ног до головы, протянул руку, нагло трогая мышцы рук, задрал майку, чтобы посмотреть, как развит торс. Он не боялся, ведь у него были телохранители, и сейчас на Ника смотрели два дула автомата.
- Смотрю, времени на Зоне даром не терял, - удовлетворенно хмыкнул организатор, - Окай, пойдешь в следующее воскресение. Я думаю на тебя будет хороший спрос…

«Главарю» было ровным счетом плевать, что думает этот новенький ашен о прикосновениях, столь грубых и лишенных чувства такта. Его интересовало сложение парня, развитие его мускулов, крепость зубов. Это был его хлеб, так организатор зарабатывал на свой кусок колбасы с красной икрой. И если принимать всех подряд, можно лишиться статуса. Какая зрелищность может быть, если на арену выведут хилого задохлого старикашку с ровной половиной сточенных кривых зубов? Людям нужен был азарт, чтобы гадать, на кого поставить на сей раз. Люди хотели интересного долгого боя с брызгами крови с обоих сторон, чтобы приходить в это тайное место снова и снова. Это был личный Колизей устроителя, только здесь он не решал, поднимать или опускать палец.
Охранник чуть толкнул в бок Ника, отходя в сторону. На лице его красовалась неприятная довольная улыбка, которую многим хотелось стереть. Это был подлый человек, как и многие мечтал о собственной наживе и берег только свою шкуру.
- Ты ему понравился, это хороший знак, - пояснил кратко мужчина, медленно топая к выходу, не обращая внимания на рев толпы и просто дичайшие звуки, доносящиеся с ринга, где одичавшие звери рвали друг друга на лоскуты в прямом смысле этого слова. Крови было просто немерено… Если предыдущая пара использовала кулаки, пинки и другие очеловеченные приемы, то эти двое дрались, как боевые псы – набрасываясь друг на друга на четвереньках, впиваясь острыми зубами в плоть, вырывая куски мяса, и снова бросаясь. Собственные ранения только раззадоривали их так, что пара людей неподалеку восхищенно шептались о том, что умрут, кажется, оба от таких ран.
- Приходи значит в следующее воскресение чуть пораньше этого времени…и… ну, и готовься, - пожал плечами охранник. Что еще он мог сказать? Это не ему предстояло выходить на песок, чтобы быть на грани жизни и смерти только для того, чтобы порадовать взгляды толпы людей, которые обмениваются порою колоссальными деньгами. Ему предстояло только оценить силы Ника и выкупить его у таких же жаждущих людей, чтобы выставлять ашена уже от своего имени.
Толпа закричала, и охранник повернулся к рингу. Один ашен валялся на песке, подергиваясь уже в явной агонии, изодранный зубами врага до неузнаваемости. Клочки его плоти валялись вокруг, правда…там же были и чужие куски. Победитель стоял над ним и явно тяжело дышал, едва держась на конечностях. Может быть, его часы уже тоже были сочтены. Но пока он хромал в сторону выхода, поскуливая, как настоящее животное.

27 августа 2023 года. Воскресение.

Уже во вторник стали известны списки участников следующих боев. Ник был там. Он стоял во второй паре новичков, что стремились попасть на арену или же их заставляли это делать. Всю неделю ашен мог замечать, как некоторые люди стали на него посматривать. Перешептывались, выясняя, он ли это, и советовались друг с другом о чем-то. Каждый о своем. Кто-то решал, ставить на парня или нет, кто-то заведомо определял свои ставки на покупку данного бойца.
Подошел только один, поинтересовавшись, в курсе ли Ник, что он участвует в это воскресение и не передумал ли он. На сим внимание к ашену заканчивалось. Ближе к выходному прекратились даже взгляды, все участники в той или иной степени были заняты своими делами. Кто-то тренировал бойцов, кто-то пытался вылечить их от своих же побоев, наносимых для послушания, кто-то вместе с Подопечным разрабатывал свою собственную тактику.
В назначенный час в воскресение знакомый Нику охранник уже ждал у тяжелой железной двери, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Удивительно, как он не запрыгал от счастья и не издал какой-нибудь боевой клич, когда увидел искомый объект. Ему не везло… Он очень любил бои, но выставить своего никого не мог – по иронии судьбы, в его подчинении были две хиленьких девочки подростковых лет. А выиграть хоть одни торги за достойного бойца у него никак не получалось.
- Ну, наконец-то! Я уж решил, что ты передумал в последний момент! – облегченно воскликнул мужчина, стуча в дверь, чтобы местные бугаи отворили эти ворота и впустили их. Снова эта лестница и шумный зал, полный народа даже больше, чем обычно. Ник не знал, наверное, но сегодня на бои был заявлен местный Чемпион, ни разу никем не побежденный. Он стоял у стены в одних штанах – жилистый и довольно худощавый, никак не напоминающий кого-то непобедимого.
- Лучше тебе будет снять одежду, - посоветовал охранник, поглядывая на ринг, - Это возможность зацепиться за нее. Тебе поставили новичка, не дикого, поэтому до смерти не дойдет, Наш подгадал все правильно. Дикари выступают только друг с другом в показательных боях, - пояснил мужчина, отмахиваясь от какого-то другого мужика. Тот рыкнул, что он не имеет права заведомо подбивать бойца на свою сторону, что все имеют на него равные права, - Пшел вон, - огрызнулся в ответ охранник, - На торгах глотку рвать будешь…

Толпа встретила разоблачение Ника каким-то восторженным гулом, будто бы все они пришли на стриптиз, а не на бои. Но нет, не тело внешне юного ашена возбуждало их разумы, а нетерпение и предвкушение чего-то стоящего, зрелищного. Непобедимый чемпион тоже оторвался от беседы, окидывая взглядом фигуру будущего соперника, и довольно качнул головой, но тут же потерял интерес, как и всякое существо, уверенное в своих силах.
По другую сторону арены стоял более взрослый ашен, также оголенный по пояс, по взгляду которого можно было смело сказать – этот уже очеловеченный. Толпа не услышит звериных рыков или пронзительных визгов боли, по крайней мере, не сейчас. Ника почти подтолкали к решетке, которая поднялась, чуть шурша смазанными петлями, песок и неяркий свет прожекторов встретил его довольно недружелюбно.
Здесь вообще был полумрак для того, чтобы ашены чувствовали себя комфортно, а их силы были на пике, не смущенные ярким режущим светом. Это, конечно, было опасно, но люди, собравшиеся здесь, только получали удовольствие от этой опасности. Противник Ника вошел в дверцу напротив, пригнувшись и спокойно осматриваясь по сторонам. Он не чувствовал противления или раздражения, как и бывший шаман, он пришел сюда по своей воле.
Чуть разведя руки в знак того, что не собирается сразу нападать, противник подошел к Нику, чтобы пожать ему руку, то ли набравшись человеческих традиций, то ли сохранив этот жест со своего племени, потому что брался крепко, и не за кисть, как здороваются люди, а за предплечье.
- Не желаю тебе зла, брат, - проговорил внезапно низким мягким баритоном ашен, чуть улыбнувшись. И отошел обратно, вставая будто бы на исходную, хотя оной не было даже задумано, ведь в подпольных боях не было никаких правил, как, собственно, не было и чести. Зато были деньги, в которых, видимо, нуждался этот ашен, переборовший в себе неприязнь от того, что придется бить своих сородичей.

Противник удовлетворенно кивнул, когда его рука оказалась в «замке» другой. Он счел этот знак благоприятным, иначе и быть не могло, ведь Ник ответил таким же уважением к нему, а значит – бой будет на равных. Никаких дикостей и подлостей, чего, если честно, парень побаивался. Он прекрасно осознавал, что это были бои абсолютно без правил, и не те, которые показывают людям по телевидению, для развлечения, с морем цыплячьей бутафорской крови. Здесь, если клык пройдется чуть глубже и рванет важную артерию, завтра тебя вынесут в деревянной рубашке.
Умирать не хотелось, убивать сородича тем более, поэтому ашен надеялся, что бой пойдет без использования из звериных челюстей, только на руках и ногах, как, например, в смешанных единоборствах у землян. Противник отошел, и даже дождался сигнала, что бывало здесь редко – обычно не остепенившиеся еще ашены бросались друг на друга слепо, не глядя. Но этот был иным, он прожил среди людей достаточное количество времени, чтобы дополнить свою врожденную силу и ловкость с навыками человеческого боя, более упорядоченного, чем битвы племен.
Сигнал прозвучал, и ашен рванул в бой. В полумраке арены он подсознательно чувствовал, что над толстыми потолками этого подземного бункера, над хорошим слоем земли сверху, светит яркая луна, такая серебристая и мягкая в своем свете, придающая сил и выносливости. Противник буквально физически ощущал, как каждая его жила и мышца наливаются какой-то энергией, оттого скорость рывка была невероятной. Он уже в этом импровизированном полете видел легкую растерянность Ника, не ожидавшего, видимо, такой прыти, и, мысленно еще раз извинившись перед парнем, воспользовался этим, как мог.
Твердый крепко сжатый кулак пролетел под руками шатена и врезался ему прямо в живот, едва не достигнув солнечного сплетения, что могло кончиться куда болезненнее. Ник схватил воздух ртом, согнувшись от боли, и ашен попытался нанести следующий удар, но краем глаза уловил невероятно ловкое движение сцепленных рук. Еще бы секунда, и челюсть бы явно хрустнула, не смотря на то, что Ник бил на удачу, не на полную свою мощь, которая явно была не мала. Но противник успел все же отклониться. Равновесие и устойчивая позиция были утеряны, поэтому ашен отпрыгнул на секунду, чтобы восстановить положение. Глубокий вдох, и новый рывок с новыми силами, ашен даже красиво подпрыгнул, чтобы ударить Ника локтем по шее или хребту, чтобы завалить его на песок, еще такой чистый и золотой.

Наверное, бедой всему стала самонадеянность, которая неизменно появилась, когда первый удар прошел по корпусу, да еще как! Толпа за крепкими стальными прутьями решетки, огораживающей ринг, взревела, раздался оглушающий свист, хлопки, какие-то крепкие выражения. Краем глаза ашен видел, как горят глаза зрителей – звери, не иначе, жаждущие крови и боли даже на показательных выступлениях новичков. Даже он, по их мнению – животное, старался пускать в ход только кулаки, чтобы не ранить противника смертельно.
Перед тем, как зайти на арену, ашен видел, как следом за ним подвозят одного сородича прямо в клетке. Тот бился внутри, рычал, чуть ли не грыз прутья, не понимая, чего от него хотят, жаждая только одного – свободы. Его отняли у своей семьи, у своего племени, и теперь хотели, чтобы он грыз других ашенов не для выживания ради, а только для потехи тех, кто называют себя высшими существами. Развитыми и интеллектуальными. Это было горько наблюдать, но жить здесь хотелось больше, чем выживать, и для этого нужны были деньги.
…И вот ботинки ашена оторвались от земли, и со скоростью какой-то живой ракеты он полетел вниз, чтобы добить противника, в душе даже сожалея, что бой вышел таким коротким, но буквально через миг понимая, что ничего не закончилось. Все только начинается. Уже в полете боец узрел, что Ник ловко уходит от удара, а значит – пора сгруппироваться. Едва ноги его коснулись песка, ашен попытался подпрыгнуть второй раз, уже не так высоко и совсем неловко, но это спасло его от очередной подсечки, которую он буквально предугадал.
Усмехнувшись в зубы, от возбуждения схватки которые полезли вниз, оттопыривая нижнюю губу ашена острыми кончиками, ашен снова занял нужную позицию для атаки, восстанавливая равновесие. Где-то он слышал о том, что нельзя атаковать, пока не крепко стоишь на обеих конечностях. И вот опершись на левую, боец попытался провести боковой удар правой ногой. Атаки были молниеносными, очень быстрыми для человеческого глаза – это для двух клыкастых бой шел в размеренном темпе, а люди порой даже не улавливали, что происходило на песке.
В голове билась только одна мысль – не дать Нику восстановить положение, не дать ему подняться, не дать возможности для ответной полноценной атаки. Пусть только защищается, пусть стоит в полусогнутом состоянии, а лучше и вовсе повалить его на песок. С этими мыслями ашен и провел свой последний удар, и как же он был удивлен, когда атакующая нога была зажата просто тисками рук разозленного противника. Следующее, что помнил боец – краткий полет до пола. Даже он, с его природной скоростью, не смог сгруппироваться или хотя бы понять, что произошло, когда боль, резкая боль пронзила затылок.
То ли в этом месте они сбили ногами песок, что дошло до бетона, то ли этот золотистый порошок не смягчал ударов, этого ашен понять уже не мог. На миг в глазах потемнело, а когда он очнулся, толпа кричала имя Ника. Он попытался подняться, но тело было ватное, посему ашен только лишь усмехнулся окровавленными губами – сам прикусил себя, когда стукнулся – и поднял руку в честь победителя. Тот победил честно, и злости на него боец не держал, к тому же подсознательно ноющей головой понимал, что выступил неплохо, поэтому ставки будут высоки и на него тоже.
Кое-как поднявшись, не желая принимать ничью помощь – все же гордость вольного жителя племени оставалась при нем – он подошел к Нику, снова пожимая его руку, не переставая улыбаться. Правда, сказать ничего не смог, от удара головой во рту стояло мерзкое чувство и подташнивало, но взгляд выразил уважение. Таким он и покинул арену, через открывшуюся дверцу, где помощники организатора даже оказали ему небольшую помощь – предложили стул и воду. Не смотря на жестокость боев, люди берегли этих современных «гладиаторов», ведь это был их хлеб.
А на ринг готовились выйти следующие бойцы, чтобы проявить себя. Оставалось только ждать, когда эти кровавые зрелища закончатся и начнутся торги. И это было не менее волнительно – ждать, когда покажется на глаза твой очередной «хозяин», который будет зарабатывать на тебе деньги. А ведь нужно еще было отвоевать часть этой прибыли себе, да не продешевить при этом. Все-таки был огромный плюс оттого, что ты пришел туда самостоятельно, никто не тащит тебя в клетке и не решает за тебя. Ты сам можешь решить – пойти на схватку или нет, если твой спонсор, конечно, не окажется конченным козлом.

Естественно, при выходе, в Ника почти уперлись дула автоматов – охрана здесь была повсюду, как положено, с шокерами и настоящим оружием, чтобы усмирить тех, кто слишком громко огрызался. Хотя обычно этого не требовалось – спокойные ашены выходили сами, агрессивных все равно загоняли в клетки. Да и толку-то от этих автоматов? Как только победитель вышел с арены, его почти облепили люди: кто-то хотел похлопать по плечу, подбодрить, кто-то просто говорил что-то напутственное. Захоти Ник напасть на кого-либо, у него бы это запросто получилось, никто бы и не успел среагировать. Но, как уже мог заметить ашен, люди здесь были абсолютно отчаянными сорвиголовами. Для таких удовольствие от просмотра кровавого зрелища пересиливало чувство самосохранения.
Подошел и привычный Нику охранник, с небольшой бутылкой прохладной воды, протягивая ее бойцу с таким выражением лица, что сразу было понятно – мужчина доволен, он выиграл немало денег, не смотря на то, что ставки на новичков крайне невысоки. Все же больше верили в более взрослого ашена, считая его, быть может, более опытным, но молодость опять победила.
- Я так и знал! – радостно воскликнул он, с какой-то гордостью стоя рядом, будто бы уже все решено, и Ник подчинялся ему. Наверное, мужчина был полностью уверен, что выиграет так называемый аукцион или торги, кому как приятнее говорить, и с этого дня его имя начнут славить на подпольных боях. Он осматривал всех именно с этой эмоцией, заранее гордясь якобы своим ашеном.
На бой подвезли в клетках следующую пару, и толпа переметнулась. Ник уже перестал их интересовать как победитель, до поры до времени, конечно. С разных углов арены раздавались приглушенные ропотом толпы рычание и фырканье, лязганье клетки, которую то ли ломали, то ли даже грызли. Организатор составлял пары правильно и даже в какой-то степени мудро. Зверя против зверя. Было бы совершенно нечестно даже для такого заведения, как это, если бы против того же Ника выставили такого озверелого противника.
Слишком уж неравные были силы. Один пытался все же бить кулаками и ногами, второй бросался с отчаянием животного, загнанного в угол, пытаясь загрызть соперника насмерть, разозленный собственным «хозяином». Это было бы то же самое, что выставить борца сумо против боксера, абсолютно разные стили. Новички и начинающие бойцы дрались именно так – организатор даже старался подбирать равных по весовой категории бойцов, что было довольно просто из-за особенности конституции ашенов – в основном они все были сухими, поджарыми и среднего роста.
Конечно, продвигаясь выше по иллюзорной лестнице, предполагалось, что ашены должны изучать разные техники боя. Многие Надзиратели даже придумали названия этим стилям ведения схватки, чтобы было проще систематизировать все происходящее и научить своего «питомца» всему. Естественно, чтобы стать Чемпионом, нужно было уметь переламывать всех – от самых диких до хладнокровных и расчетливых. И пока в катакомбах Красной Зоны долгое время на этом месте держался лишь один ашен, что до сих пор стоял у стены и смеялся о чем-то со своим Надзирателем, явно находясь с ним в дружеских отношениях.
С арены раздались просто вопли, уже привычные для всех… и так продолжалось довольно долгое время, пока пробные бои для новичков не закончились. После чего начались торги, и люди перетекли в другую сторону. Клетка арены, залитая кровью, осталась пустовать, только одинокий уборщик сметал багровый песок, подготавливая площадку для более опытных и зрелищных бойцов, многие их которых просто играли на ринге, как в Древнем Риме, раззадоривая толпу, а не били насмерть. Про самих участников просто забыли – чего на них смотреть, и так все уже всё прекрасно видели.
Теперь народ просто торговал ими, как рабами, как товаром в магазине, и люди выкрикивали свои суммы денег, вскидывая к высоченному потолку руки. Ник выступал первым, поэтому свой результат быстро узнал. Тысяча восемьсот долларов. Такова была его цена. На первый взгляд нереально много! Ашены таких денег точно в глаза не видели, даже те, что работали в Красной Зоне, да и для Надзирателей это была целая месячная зарплата, в среднем, естественно. Но с другой стороны оказывалось, что это копейки в подпольном бизнесе, где крутились просто нереальные суммы. Цена новичков порой доходила до трех тысяч долларов, если он проявлял себя каким-то особенным образом, а если перекупали уже «бывалых» бойцов – по желанию или из-за смерти/ухода бывшего хозяина, цены росли и вдвое, и втрое. Впрочем, если Ник слышал краем уха ставки, то мог понять, что расходы окупались достаточно быстро – главное, выигрывать.
От толпы отделился мужчина средних лет, кои составляли тут основную массу народа. Он даже внешне-то был похож на остальных – коротко остриженные темные волосы, чуть выше среднего роста, атлетического телосложения, на лице довольно деловое выражение лица – без излишнего восторга и тупости.
- Кристофер Филипс, - представился он, протягивая руку также по-деловому, - Теперь мы одна команда…

Кристофер кратко и по-деловому пожал протянутую руку, чуть улыбнувшись, вместо нелепой в данном месте и ситуации фразы «рад познакомиться». Чему уж тут радоваться? Было, на самом деле, непонятно, что тут делает этот бизнесмен средней руки. Он не был похож на садиста, которые специально издевались над ашенами, чтобы заставить их драться со всей присущей им природной злостью и жестокостью. В его глазах и не было сильной алчности, присущей людям, готовым все положить за то, чтобы заработать как можно больше денег. Обычно такие выставляли своих Подопечных до последнего, даже не давая им времени на восстановление после травм.
На самом деле Кристофер рассматривал подпольные бои, как что-то похожее на спортивные соревнования, тем не менее не был так глуп, чтобы не ожидать подлости. Он изначально присматривался именно к тем ашенам, что обладали не звериным, а человеческим интеллектом, и могли не только рычать, но и советоваться с ним. По честности говоря, Кристофер хотел в точности повторить тактику того, что был хозяином местного Чемпиона. Стать своему ашену другом и компаньоном, делить с ним выручку, и не подставлять его, а рассчитывать общие силы.
- Ник, ты дрался раньше? – мужчина решил сразу перейти к делу, - Я знаю, у вас есть разделение на охотников и воинов, и также знаю, что охотники не слишком хороши в сражениях. Может быть, ты здесь чему-то учился? На арене ты проявил себя очень достойно, - легко похвалил ашена Кристофер, склонив голову, а потом усмехнулся, - За этими стенами я после армии был боксером, поэтому ударам рук я могу сам тебя понатаскать, но этого явно не хватит, особенно, если у тебя нет хорошей базы, - он ненадолго оглянулся, когда люди начали разбредаться с торгов, довольные или не очень их результатами.
Они снова возвращались к привычным местам, потому что скоро должны были объявить первую серьезную схватку. Тех ашенов, что уже бывали в ринге. Поэтому народу прибавилось, и они стали куда более оживленными. Наступало время настоящего зрелища, а не возни «малышей». Кристофер чуть покачал головой. Ему не совсем нравилось то, что происходило в пределах этой клетки, посыпанной песком. Ему нужны были правила, строгие и четкие, как он привык, боксируя. А тут правил не было никаких… И как же придумать тактику, если не знаешь, чего ожидать от очередного противника от слова «совсем»?
- Соскучился по боксу. Сам бы вышел на ринг. Но боюсь, против вас мне не устоять и минуты, - даже как-то добродушно усмехнулся Кристофер, вновь поворачиваясь к своему собеседнику, - Я тут уже достаточно давно. Смотрел, изучал каждого бойца, их манеры вести бой, их приемы… И знаешь, что я скажу тебе? Я до сих пор ни черта не понял, что творят многие на песке, - и снова усмешка, только уже не такая веселая. Дело было даже не в скорости ашенов. Просто каждый раз один и тот же боец мог по-разному проявлять себя. То он дерется, как человек, ударяя кулаками и ногами, сваливая с ног и применяя болевые и удушающие приемы. В следующий раз он, как полоумный, бросается на противника, выпустив свои страшные клыки.
Поди разгадай его тактику, если он непредсказуем, кажется, даже для самого себя. Это Кристофер тоже учел, как вариант развития событий. Ведь Ник был умным и сметливым, а значит, с ним можно было договариваться обо всем, принимать решения вдвоем. К тому же так, ашен не чувствовал бы себя лишенным прав – ему и так, явно, приходилось несладко на острове, раз он самостоятельно пошел выступать сюда.

Тем не менее, недовольства или разочарования Ник на лице своего якобы «хозяина» так и не увидел. Только слегка прикрытое любопытство и интерес. Кристофер внимательно слушал ашена, чуть кивая в ответ на его слова. Его все устраивало, пусть даже приобретенный боец был не таким науськанным на сражения, зато имел другое преимущество. Насколько Надзиратель понимал слово «шаман», он предполагал, что Ник обладал очень важным качеством – лидерством. Он был уважаемым ашеном в племени, его слушались, а задатки авторитета – это уже полпути к победе. Кристофер не преминул сообщить об этом:
- Значит, ты духовный лидер, я ведь так понимаю? У тебя, должно быть, громадная сила воли. Это важнее, чем сила рук, поверь мне. Руки можно накачать, удары можно поставить. Вам повезло, вы от природы все до единого обладаете громадным потенциалом, поэтому я не думаю, что обучение займет много времени, - попутно, собственно, мужчина оповестил, что намерен оплачивать тренировки. Мысленно он уже вычерчивал перед собой план. Когда позаниматься самому, когда отдать Ника опытным в других отраслях спорта людям.
Голос Кристофера, не слишком громкий, можно сказать – тактичный, потонул во внезапном реве толпы. Мужчина лишь усмехнулся, оборачиваясь на миг. Так и есть, один ашен повалил другого и теперь методичными ударами по лицу отправлял его в бессознательное состояние. На это бывшему боксеру хоть посмотреть было приятно, никаких рыков-криков, никаких диких бросков и вырываний кусков плоти, что было непривычно, да и неприятно. Отвлек Кристофера от созерцания окончания первой схватки внезапный вопрос ашена.
- Если мне не понравится, как ты сражаешься, боюсь, ты, либо будешь мертв, либо покалечен, - честно ответил мужчина, пожав плечами, - Но я понял твой вопрос. Сам понимаешь, терять такие деньги мне бы не хотелось, поэтому я бы хотел, чтобы мы с тобой все же подзаработали. Если уж совсем не пойдет, хотя я в этом сомневаюсь… поговорим уже по ситуации, - Кристофер пожал плечами. Он не скрывал, что хочет отработки затраченных средств, и если это не произойдет на ринге, то произойдет другими способами. Быть может Ник устроится на работу и постепенно отдаст долг, или как-то так… Но была и другая важная информация – мужчина не собирался за шкирку тащить его на арену и заставлять биться.
Это было не для такого человека, как Филипс. Для него это был спорт, хотя он и сам признавал свое мнение ошибочным и даже наивным в какой-то мере. Перепродавать ашена мужчина также не планировал – Ник либо будет выступать за него, либо просто уйдет с боев, что случалось крайне редко, но все же такой факт имел место быть.